|
Обучение в Политехнике давалось мучительно и не без кровопролитных сражений с маститым университетским истеблишментом – редкий профессор с одобрением отнесется к намекам на собственную несостоятельность. А студент Эйнштейн, не отличаясь особой вежливостью, именно этим и занимался. Мало того, что он плохо скрывал свои заоблачные амбиции, так он еще и не признавал при этом никого вокруг! Эйнштейн определенно был «скверным» студентом. Он вообще был плохим учеником, поскольку ориентировался скорее на собственную внутреннюю работу мозга, нежели на общение. Ясный ум, обработка безумного количества специальной литературы и постоянные размышления над проблемами физики позволили ему, уже будучи молодым искателем истин, засомневаться в яркости тех университетских светил, с которыми он общался. Эйнштейн ставил на себя – всегда выигрышный вариант для сильного и верящего в свою звезду человека. Отвержение общения с местными генералами от науки вовсе не значит, что Альберт был ленивым. Скорее наоборот: он слишком рано научился ценить время. Рано начав упорно работать с книгой, он мог самостоятельно абсорбировать материал, акцентируя внимание на том, что считал более необходимым. Слушание же лекций означало, что он должен был бы отложить свои собственные исследования в пользу ознакомления с чьим‑то мнением. Лекции рассчитаны на среднего человека, Эйнштейн считал себя более глубоким исследователем. Более того, он абсолютно не желал распыляться на изучение тех предметов, которые были за пределами его интересов. Поэтому посещая лишь отдельные лекции, Альберт Эйнштейн работал самостоятельно и менее всего нуждался в наставниках. Он был уверен в собственной голове и ставил под сомнение, что перетирание уже известных ему истин в лекционных залах может привести его к новым идеям и напитать его стремительно блуждающий в потоках книжной информации мозг. Другими словами, он опережал своих университетских лекторов, причем чувствовал это и не желал идти на компромисс со своими убеждениями. Это, кстати, подтверждает мысль о несостоятельности общего формального образования для сильных творческих натур, наделенных волей. Последнее может помочь лишь узким, зашоренным личностям; те, кто привык трудиться на свободе и знают, что они ищут, никогда не будут тратить времени на сидение в лекционных и семинарских кабинетах. Эйнштейну, учащемуся в Политехнике, казалось, что он уже знает, что ищет. С другой стороны, желание находиться в согласии со своим внутренним голосом привело к постоянной опасности исключения из университета: неспособность и нежелание быть гибким в общении с профессурой невыразимо раздражало законодателей научной мысли. И хотя Эйнштейну удалось не провалить выпускные экзамены, в конце концов представители академической догмы ответили ему тем же – молодого искателя научной истины и творческих побед не взяли работать в университет, несмотря на его явно просматривающиеся склонности к серьезному занятию наукой. — 13 —
|