|
Хан повернул коня и помчался обратно. Хватит крови! Хватит слез! Нужно немедленно остановить Орду! Но как это сделать? Инерция движения, несущего смерть, уже охватила его войска. Никто не поймет его и не послушает. Позади себя Орда оставила пустыню, равную той, что преградила им путь. Как вернуться назад? Снова Бурнагор оказался у начала моста, и нищая была на том же месте. И тысячи павших воинов воплощались в одного-единственного сына, который любил людей и пытался показать им путь через пустыню; сына, который прощал свою смерть и звал за собой на мост сердца. А в его матери соединились все матери мира, потерявшие своих детей, но в ее безутешности не было и следа ненависти, мести. Она любила людей, как и ее сын. И хан, глядя на нее, ощутил такую муку раскаяния, что решил лишить себя жизни и уже выхватил кинжал, но женщина остановила его. Ей не нужно было ничего объяснять. Она все знала и понимала, и глаза ее смотрели прямо в сердце Бурнагора. — Иди к войскам и предложи каждому пройти по мосту или вернуться домой. И помни: тебя могут убить, и, если так случится, я буду плакать о тебе, как о своем сыне. Слова ее, как молния, пронзили душу хана. В своем отчаянном покаянии он не видел и проблеска надежды на прощение. Какой страх смерти мог бы сравниться с этими муками? И вот великая мать обещает плакать о нем, когда ему достаточно было бы одной ее слезинки. До земли поклонился хан женщине и отправился в свой стан. Свита едва узнала его, столь он переменился. Собрав войска, Бурнагор сломал свою саблю и передал слова матери. Часть воинов решилась повернуть к дому, иные готовы были отправиться по мосту, но большинство возмутилось. — Этот мост хрупок и не выдержит и десятка воинов, а нас тысячи! — Мы целый год по одному будем идти через мост, не зная куда выйдем! Негодование охватило толпу. — Хан сломал свою саблю, он безумен, он издевается над нами! Схватив камни с земли, воины стали швырять их в своего вождя. Свита хана быстро пала, не сумев его защитить. Град камней становился все гуще, и вскоре на месте, где стоял Бурнагор, вырос огромный курган. Сверкающая оружием лента войск, подобно гигантской змее, развернулась и с недовольным шипением поползла обратно к родным степям. Когда последние всадники исчезли вдали, на вершине кургана появился одногорбый верблюд. Он спустился вниз и отправился к мосту. Там было пусто. Лишь на месте, где сидела женщина, остались ее слезы. Они не исчезли в песке и не испарились, а превратились в синие, прозрачные камешки. Люди позднее назвали их сапфирами. — 90 —
|