|
– А как называется тот самый мотель с ночлегом и завтраком? – «Кэндллайт Инн». Райан опустил руку в карман и достал оттуда карточку с номером гостиницы, которую некоторое время тому назад вынул из заглохшего вентилятора. – Вам нужен адрес? – спросил Андре. – Нет, спасибо, он у меня уже есть. * * *Райан добрался до гостиницы поздно вечером. Он вышел из машины и подошел к покрашенному желтой и белой краской зданию под крышей, построенному в средиземноморском стиле. Он постучал, и ему открыла молодая, по-домашнему одетая пара; они были весьма доброжелательны и охотно отвечали на его вопросы, когда он объяснил им, что приехал разыскивать могилу отца. Молодая женщина провела Райана к границе участка и объяснила, как пройти к надгробиям. Райан любил ходить пешком, он бодро шагал через лужайку из полевых цветов и диких трав. Повсюду вокруг стрекотали кузнечики, стараясь заглушить все звуки мира. Он вспомнил, что когда-то ему рассказывали, будто самцы этих насекомых практически превращались в своего рода музыкальные инструменты, чтобы издавать эти пронзительные, подобные песням звуки. Вскоре Райан оказался неподалеку от склона холма, окруженного древними седыми дубами. Он продолжал спускаться по склону. ...Это был теплый, ясный осенний день. Над его головой пролетела птичка с оранжевой грудкой. На рукав село насекомое, переливающееся всеми оттенками голубого. Целый сонм бабочек желтого и голубого цвета, трепеща крылышками, порхал над грязным прудом. Никогда еще природа не казалась такой яркоокрашенной и настолько созвучной его душевному состоянию. Райан вступил на участок, уставленный деревянными крестами; затем повернул налево туда, где могильные плиты были заглублены в землю; а некоторые поросли травой и сорняками. Он чуть было не прошел мимо надгробия с выгравированным именем отца: Роберт Лайл Килгор, 1939–2007 . Стоял в полном молчании, глядя на него словно во сне. Умом он понимал, что именно это он и искал. Но по какой-то причине у него в душе таилась надежда, что отец не может умереть прежде, чем они встретятся и не уладят все разобщившие их обиды и недоразумения. – Я ненавидел тебя всю жизнь, – произнес он, пристально глядя на могильный камень. – Я носил в себе эту ненависть долгие годы, причинял боль окружающим, и все из-за тебя. Он помолчал, сглотнув, чтобы исчез болезненный комок в горле. – Пап, мне просто хотелось… И тут Райан заплакал. — 47 —
|