|
Примерно то же происходит с тем, кто окунется в мир суфийских образов, скрыто или явно заполняющих книги, о которых говорилось выше. Тот, чье сердце откроется навстречу этой древней новизне и воспримет немеркнущий блеск иного бытия, почувствует себя обитателем уединенного острова в бушующем океане, а знание того, что где-то рядом есть еще такие же острова, дающие радость уединения другим, идущим по Пути обретения Истины, укрепят его веру в законность происходящего. Итак, чтобы стать суфием, следует искать знания и доверяться своему сердцу, открыв его для Всевышнего. Пребывая на своем острове одиночества мысли, суфий окружает свою обитель невидимой плотной завесой, чтобы вездесущее Зло не разрушило его мир. В то же время, это его уединение условно и вокруг него бушует океан страстей, поэтому суфий вырабатывает для себя свой стиль поведения, оберегающий его от мирских соблазнов, и здесь мы подходим к этике суфизма. В основе суфийской этики лежит древняя мудрость, высказанная пророком Даудом (царем и великим поэтом Давидом) в его первой песне, продиктованной ему Всевышним: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей». Однако, в условиях «нормальной» жизни человеку трудно выполнить этот завет, поскольку люди, их стремления и их «собрания», как правило, не отвечают столь высоким нравственным требованиям. И если находящиеся в условиях умеренных режимов еще как-то могут удержаться от нежелательного общения или хотя бы уменьшить его объем, то при режимах тоталитарных или авторитарных, которыми управляют нечестивые, пользуясь для этого услугами грешных, и которые стремятся сделать собрание развратителей обязательным для всей «массы» поголовно, такое «манкирование» «общественными обязанностями» практически невозможно. И тогда, чтобы выполнить предписание Баха ад-Дина — наружно пребывать среди толпы, а сердцем всегда с Предвечной Истиной, суфий надевает маску. Собственно, по своему личному опыту мы, люди минувшего века, жившие на «одной шестой части суши», помним, что при коммунистическом режиме все без исключения ходили в масках: те, кто был причастен к этому режиму телом и духом, старались благообразием своих масок скрыть его гнусную сущность, а тот, кто был вынужден жить при ненавистном для него режиме, надевал маску, чтобы защитить свое сердце от его разлагающего влияния. Таким образом, в первом случае маска служила двуличию, на котором был основан гнусный режим, а во втором — защите от этих гнусностей. — 10 —
|