Его ответ поверг меня в замешательство. — Но почему? — спросил я его. — Я вернул Тохфе свободу, и ныне она вольна следовать изволению Божьему. Я захотел узнать, чем это было вызвано. — О наставник, — заговорил он, — этой ночью меня упрекнул Господь, и я клянусь, беря вас в свидетели, что отрекаюсь от своего богатства и ищу убежища в Боге. О Господи, на Тебя одного уповаю как на ниспосылающего хлеб наш насущный. Я взглянул на Мосни — по его щекам тоже струились слезы. — Ты плачешь? — спросил я его. — Я чувствую, что Бог недоволен тем, как я исполнил Его [предыдущее] указание, — сказал он. — И я бы хотел, чтобы вы засвидетельствовали, что я также отрекаюсь от своего богатства. — Сколь велика барака (благословение), которую Тохфа низвела на всех нас! — промолвил я. Тохфа поднялась, сбросила с себя свою одежду и, оставшись в грубой власянице, собралась уйти, все еще продолжая плакать. — О Тохфа, Бог освободил тебя, — молвил я. — Вместотого, чтобы возрадоваться, ты льешь слезы? Она ответила: От Него и к Нему я прехожу, И она ушла. Почти тотчас же вышли и мы, однако ее нигде не было. Она исчезла, оставив следы слез, Через какое-то время я вместе с хозяином Тохфы и Ахмадом Мосни отправился в паломничество к Каабе. По пути в Мекку Ахмад Мосни умер, мы же добрались до дома Бога. Во время ритуального обхода Каабы я неожиданно услышал скорбные стенания, безнадежный плач измученного сердца: Влюбленная в Бога в этом мире Из любви Бог предлагает ей кубок, Ибо исхищена, Меня глубоко тронули стихи и те скорбные воздыхания, которые сопровождали их. Я подошел к той женщине, что пела. Увидев меня, она воскликнула: — Сари! — Но кто ты? — не узнал я ее. — Да простит тебя Бог, — молвила она в ответ. — Преславен Он, и нет бога кроме Бога. Когда-то ты знал меня, теперь позабыл. Это я, Тохфа. Как долго, о мастер, ты будешь притворяться, Он видел рабыню, клонящуюся в смерть. — 505 —
|