|
41 истины или лжи, существует по меньшей мере более двух тысячелетий. Образно говоря, в случае классического художественного высказывания происходит нечто вроде фонологической нейтрализации согласной фонемы по глухости/звонкости на исходе слова (когда, например, спрашивают: «В вашем доме есть [кот]?», имея в виду: «В вашем доме есть код?»). Чтобы было вполне ясно, что мы имеем в виду, приведем пример прагмасемантической нейтрализации высказывания по истинности/ложности из статьи американского философа Дональда Дэвидсона: «Представьте себе следующее: актер играет в эпизоде, по ходу которого предполагается возникновение пожара (например, в пьесе Олби «Крошка Алиса»). По роли ему положено с максимальной убедительностью сыграть человека, пытающегося оповестить о пожаре других. "Пожар!" — вопит он и, возможно, добавляет (по замыслу драматурга): "Правда, пожар! Смотрите, какой дым!" — и т. д. И вдруг... начинается настоящий пожар, и актер тщетно пытается убедить в этом зрителей. "Пожар!" — вопит он. — "Правда, пожар! Смотрите, какой дым!" и т. д.» [Дэвидсон 1987: 219]. Существует аналогичная легенда о Ф. И. Шаляпине, которая звучит примерно так. Однажды в компании Шаляпина заспорили о том, что такое искусство. Шаляпин незаметно вышел из комнаты. Через пять минут он ворвался в комнату, бледный, со сбившимся шарфом, с выражением волнения на лице. «Пожар!» — закричал он. Все бросились к дверям. «Вот что такое искусство», — спокойно заметил Шаляпин. Ясно, однако, что для восприятия подобного рода логико-семантической нейтрализации необходимо разви- 42 тое культурное сознание, которое реагировало бы на повествование с пустыми термами (вымышленными героями) ровно настолько, насколько эта реакция может быть признана адекватной в ту или другую сторону. Известен анекдот об актере провинциального американского театра, который так вошел в свою роль, что на самом деле задушил актрису — Дездемону, а зритель так сильно переживал этот момент, что после удушения Дездемоны застрелил актера — Отелло. Однако недаром Бертольд Брехт сказал об этой истории: «Плохой актер, плохой зритель!» Другой, противоположный полюс неадекватности восприятия фиктивного высказывания представляет собой знаменитая сцена в «Войне и мире» Л. Н. Толстого, где Наташа Ростова, находясь в театре, воспринимает происходящее на сцене как конгломерат бессмысленных действий. Это относится ко всей эстетике позднего Толстого, не без основания утверждавшего, что искусство — это обман. — 21 —
|