|
В-четвертых, аффект, связанный с определенным лицом или ситуацией, может быть крайне смутным и расплывчатым. Гнев, направленный на себя или других, может, например, проявляться в виде общего диффузного состояния раздражительности. Тревожность, связанная с определенной дилеммой, может проявляться в виде ему ной тревоги без какого-либо конкретного содержания. Здесь же следует рассмотреть и вопрос о том, как могут разряжаться аффекты, не допускаемые к осознанию. Фрейд видит четыре способа. Во-первых, все вышеназванные защитные меры, хотя и не должны допускают осознания аффекта или его реального смысла и направленности, тем не менее позволяют ему проявиться, пусть даже и окольным путем. Сверхопекающая мать например, может через чрезмерную опеку разряжать значительное количество враждебности. Если враждебность проецируется на кого-то, собственная враждебность индивида может разряжаться в ответ на мнимую враждебность других людей. Если аффект просто смещен, он тем не менее может разряжаться, пусть даже и не в том направлении. Во-вторых, вытесненные чувства или влечения могут быть выражены, если им придать рациональную формулировку, или, более конкретно, как это выразил Эрих Фромм, если они смогут предстать в социально приемлемых формах [Доклад Эриха Фромма в: Studien uber Autoritat und Faroilie, под ред. Макса Хоркгеймера (1936)]. Тенденция обладать или доминировать может быть выражена в терминах любви; личные амбиции - в терминах преданности делу; склонность к дискредитации - в терминах разумного скептицизма; враждебная агрессия - в терминах долга говорить правду. Хотя в примитивных формах процесс рационализации всегда был известен, Фрейд не только показал его размах и ту ловкость, с которой он используется, но и научил нас постоянно обращать на него внимание с целью раскрытия бессознательных влечений в процессе терапии. В этом отношении важно знать, что рационализация используется также с целью сохранения и оправдания защитных позиций. Неспособность обвинять кого-либо или защищать собственные интересы может проявляться в сознании как разновидность заботы о чувствах других людей или как умение понимать людей. Нежелание признавать какие-либо бессознательные силы внутри себя может быть рационализировано как протест против греховного неверия в свободу воли. Неспособность индивида достигать того, чего он хочет, может представать как бескорыстие; ипохондрический страх - как обязанность заботиться о себе. Ценность данной концепции не уменьшается оттого, что в практическом применении она часто используется неверно. Нельзя выдвигать обвинения против хорошего скальпеля на том основании, что им могут выполнять неудачные операции. Однако следует понимать, что пользоваться концепцией рационализации означает работать с опасным орудием. Не следует без доказательств считать ту или иную установку или убеждение рационализацией чего-то другого. Рационализация имеет место в том случае, если реальными движущими силами являются мотивы, отличные от тех, которые выдвигаются на сознательном уровне. Если, например, кто-либо не соглашается на трудную, но хорошо оплачиваемую работу, потому что соответствующее положение заставило бы его пойти на компромиссы со своими убеждениями, то возможно, его убеждения действительно столь глубоки, что их защита становится для него более важной, чем финансовая выгода или престиж. Возможно также, что главным мотивом его решения являются не его убеждения, хотя они и существуют, а страх, что он не справится должным образом со своими обязанностями на этом посту, или что он подвергнется критике и нападкам. В последнем случае он согласился бы на эту должность, несмотря на необходимые компромиссы, если бы не его страхи. Конечно, возможны самые разные вариации в сравнительной весомости двух видов мотивации. Мы можем говорить о рационализации лишь тогда, когда в действительности более сильной мотивацией являются страхи. Например, зная о том, что когда-то этот же человек, не колеблясь, пошел на компромисс, мы вправе не доверять сознательной мотивации. — 11 —
|