Фрейд

[290] В своем жизнеописании Фрейда Джонс опубликовал только первую, уважительную часть письма (См.: Jones III, 179) и опустил аналитическую. Поэтому никто не знал, что описание душевного состояния Ференци (которое воспринималось как отражение зависти и ревности к аналитику, оказавшемуся ближе Фрейду, чем он сам) на самом деле почти слово в слово повторяет диагноз мэтра. Авт.

[291] Это не твердые расценки. Фрейд, который иногда принимал пациентов бесплатно, был склонен учитывать финансовые возможности клиентов. Когда в 1935 году американец Смайли Блэнтон приехал к нему для повторного краткого анализа после лечения в 1929 и 1930 годах, он спросил, сохранились ли прежние цены. Фрейд ответил утвердительно, а затем поинтересовался, в состоянии ли Блэнтон платить такие суммы. «Его тон и манера речи ясно указывали, что он сделает скидку, если обычные 25 долларов в час мне не по карману», – отмечал впоследствии Блэнтон (Blanton Smiley, Diary of My Analysis with Sigmund Freud [1971], 63–64). Авт.

[292] Настроение (нем.).

[293] «Сионизм, – писал мэтр в Иерусалим Й. Двосису, переводившему некоторые его работы на иврит, – пробудил во мне сильнейшие симпатии, которые по-прежнему со мной». С самого начала, отмечает Фрейд, он тревожился за движение, «…что в современной ситуации кажется совершенно оправданным. Хотел бы я ошибаться насчет этого» (Фрейд Двосису , 15 декабря 1930 года. Машинописная копия, Музей Фрейда, Лондон). Подробнее всего свои взгляды на сионизм основатель психоанализа изложил в письме к Альберту Эйнштейну. Вероятно, Эйнштейн просил его публично высказаться по этому вопросу, но Фрейд отказался: «Тот, кто хочет повлиять на массы, должен сказать что-то вдохновляющее, вызывающее отклик, а моя трезвая оценка сионизма не позволяет этого сделать». Он заявлял о своем сочувствии движению, говорил, что гордится «нашим» Иерусалимским университетом и радуется умножению «наших» поселений. «С другой стороны, – писал Фрейд, – я не верю, что Палестина когда-нибудь станет еврейским государством и что христианский или исламский мир когда-либо будут готовы оставить свои святыни в руках евреев. Я бы в большей степени понял поиск еврейского отечества на новой, исторически не обремененной земле». Он понимает, прибавил мэтр, что подобный рациональный подход никогда не привлечет энтузиазм масс и средства богатых людей, однако с сожалением наблюдает «нереалистичный фанатизм» своих еврейских братьев, вызывающий подозрения у арабов. «Я не могу испытывать никакой симпатии к ложным разглагольствованиям, которые из куска стены Ирода делают национальную религию и ради нее оскорбляют чувства местного населения» (Фрейд Эйнштейну , 26 февраля 1930 года. Freud Collection, B3, LC). Авт.