Фрейд

150-летие Фрейда – причина для празднования, а не для грусти и раскаяния. Думаю, даже те психологи, которые сомневаются в непреходящей ценности части самых радикальных его взглядов, обязаны признать работу Фрейда эпохальной по своему значению, независимо от того, сколько аспектов этой работы потребует корректировки. По моему мнению, взгляд Зигмунда Фрейда на животное под названием «человек» точнее и честнее, чем кого-либо другого. Он признавал, что людям – всем без исключения – придется столкнуться с дилеммой цивилизации. Дело в том, что цивилизация является величайшим достижением человечества и одновременно его величайшей трагедией. Она требует от каждого человека сдерживать свои порывы, отказываться от желаний, ограничивать страсти. Согласно мудрому и лишенному иллюзий взгляду Фрейда, люди не могут жить без ограничений, которые накладывает цивилизация, однако с этими ограничениями их жизнь нельзя назвать по-настоящему свободной. Фрустрация и несчастья – неотъемлемые части человеческой судьбы. Самый важный и наиболее часто игнорируемый аспект образования – негативный; ребенка учат тому, что нельзя делать, что нельзя спрашивать и даже что нельзя воображать. Это не самая приятная новость, и Зигмунд Фрейд, сообщая ее, не имел шансов превратиться в пророка. Однако нам полезно помнить, что это правда.

Питер Гай

Май 2006 г.

Введение

В апреле 1885 года в своем часто цитируемом письме Фрейд объявил невесте, что только что осуществил решение, о котором одна разновидность людей, пока еще не родившихся, будет остро сожалеть как о несчастье. Он имел в виду биографов. «Я уничтожил все свои дневники за последние 14 лет, с письмами, научными записями и рукописями своих публикаций. Были оставлены лишь семейные письма», – сообщил он. Фрейд чувствовал, что все написанное им накрывает его с головой, как песок заметает сфинкса, так что из-под груды бумаг виднелся лишь нос. Он безжалостен к тем, кто будет описывать его жизнь: «Пусть нервничают биографы, мы не сделаем их задачу слишком легкой»[1]. Фрейд уже предвидел, как они будут ошибаться, изучая его личность. Во время поиска материалов и работы над книгой я часто представлял эту сцену: Фрейд в образе сфинкса освобождается от горы бумаг, которые очень помогли бы биографам. В последующие годы он не раз повторял свой деструктивный поступок, а весной 1938 года, готовясь покинуть Австрию, выбросил документы, которые извлекла из мусорной корзины внимательная сестра Анна, предупрежденная принцессой греческой и датской Мари Бонапарт – писательницей, переводчицей, сначала пациенткой, а потом ученицей и другом Зигмунда Фрейда.