|
Только свобода, все эти годы ей казалось, что свобода – это что‑то другое. Это когда ты сможешь идти куда хочешь. Когда хочешь. Ей казалось, что свобода – это огромный мир, который является твоим домом. А сейчас ее домом были по‑прежнему четыре стены. Они были чистые, белые, красивые, на них были нарисованы настоящие цветы, но они все равно были стенами. Из них нельзя было выйти. Потому что она еще очень слаба, а похититель очень опасен. Но почему нельзя увидеть маму? Почему нельзя получать витамины по трубочкам дома? А маме сказали, что она жива? Сказали. Неправда. Если бы маме сказали, она бы сразу приехала. И забрала ее домой. Она плачет и кричит. Она бьется о стены, и она разбила окно. Она хочет выйти. Выпустите меня! Я хочу домой! Не бросайте меня! Ее привязали к кровати и гладят по голове. Они добрые и злые одновременно. Она засыпает и, засыпая, уже во сне, плачет. Если они говорят, что сказали маме, а мама не приехала – значит, они врут. Если они врут – значит, они злые. Вопрос в том, каким ты бываешь чаще – добрым или злым. Он ведь тоже гладил ее по голове. И однажды, на ее пятнадцатый день рождения, принес пирожное. Он хотел, чтобы она называла его Дедушкой. Она называла. Дедушка. Ей надо бежать. Ей снова надо бежать. Может быть, просто мир устроен таким образом, что для того, чтобы оказаться с тем единственным человеком, с кем ты хочешь оказаться, от всех остальных надо без оглядки бежать? Мамочка! Ей говорят, что ее психическое состояние ухудшилось. Что ее отвезут в больницу. Что ее вылечат, и потом она сможет поехать домой. А телефон? Люди звонят друг другу по телефону! У каждого есть свой номер. Только у нее нет. А у мамы наверняка есть. Она же может поговорить с мамой по телефону! Нет, они не разрешают. Они говорят, что разговор может иметь непредсказуемые последствия. Они злые чаще, чем добрые. Они сажают ее в автобус и везут в больницу. Она сидит одна, такая маленькая в огромном автобусе. На ней красивый спортивный костюм. Она разглядывает прохожих. Она никогда не надевала платья. Может быть, давно, «до», когда она ходила в школу. Но она этого не помнит. Водитель автобуса разговаривает по телефону. – Добрый день, – говорит она. – Любите радио «Шансон»? Я тоже. Водитель покосился на нее, хмыкнул и продолжил разговор по телефону. – Да нет, – говорил водитель, лихо держа руль одной рукой, – только девчонку в больницу отвезу, Пашка попросил подменить его. И все. Завтра в семь утра – самолет. – Извините, – спросила она, – а вы не знаете номера телефона моей мамы? — 2 —
|