|
* Макгинест Уилли — успешный игрок в американский футбол; он посещал ту же школу в Лонг-Бич, что и Юджин, персонаж повести. — Примеч. пер.
Вдруг раздался резкий звук и скрежет; Юджин быстро переместил руку со штанов на руль, но тот выскользнул из рук, машина дернулась влево, а затем, когда он попытался выровнять ход, резко вправо. Мадлен очутилась у него на коленях и пришла в себя. Она бы ощутила эрекцию, но член тут же сник. Юджин был похож на человека, который упал на собственный дробовик и спустил отвратительной струей страха себе в грудь.
Он видел все, как в замедленной съемке. Юджин не мог контролировать события, и сначала это разозлило, а потом удивило его. Накренившись, машина полетела вниз, они перевернулись и опрокинулись назад; раздался ужасный зубодробительный грохот, наконец, все успокоилось и наступила тишина, прекрасней которой Юджин не слышал ничего в жизни.
Это продолжалось недолго. Раздался отчаянный визг Мадлен, но у Юджина так шумело в голове, что ее страх прозвучал фальшивой нотой. Юджин, жадно глотая воздух ритмичными вдохами, не открывал глаза, пока Мадлен не замолчала. Затем послышался скрипучий, будто усталый, а совсем не испуганный голос Скотта:
— Что за хуй, чувак? Эй, ты же уделал мою тачку... — Он словно задумался. — Ребята, вы как, в порядке?
— Кровь... У меня кровь! — заверещала Мадлен.
Юджин открыл глаза. Мадлен впечаталась в переднее сиденье рядом с ним. Он оглядел ее, потом себя. Под бицепсом виднелась рана, и оттуда хлестала темная, почти черная, кровь.
— Все ништяк, — повернулся он к ней, — на тебе моя кровь.
Это я порезался, бля. Вот, смотри. — Юджин поднял руку, что бы показать ей.
Мадлен успокоилась и, скорчив гримаску, виновато и встревоженно посмотрела на рану:
— Мать вашу! Что случилось?
— Чертова буря! — покачал головой Юджин. — Я вообще ни хуя не видел. Скотт, с тобой все в порядке?
— Да... типа того, — сказал Скотту него за спиной. — А что с тачкой? — застонал он.
Юджин оглянулся. Вроде цел, разве что пересрал немного. Кажется, «додж» упал набок. Пожалуй, все не так херово. Ветровое стекло и окна даже не треснули. Вдруг в груди глухо стукнуло: Юджин вздрогнул, сообразив, что машина может взорваться из-за пробоины в бензобаке, и они сгорят заживо. Он попытался открыть дверь. Та подалась на несколько сантиметров, а потом застряла. Юджин в панике обернулся к Мадлен:
— Валим отсюда! Толкай!
Мадлен, заметив, что он не придуривается, а на самом деле до смерти перепуган, не стала терять времени: она схватилась заручку и резко распахнула дверь. Девушка вылезала из машины как гребаный птенец из разбитого яйца, неловкий и неуклюжий. Как будто с нее сдернули соблазнительную оболочку. «Или все дело в том, что у меня пропало желание», — думал Юджин, быстро выбираясь вслед за ней из машины. Скотт вывалился из задней дверцы на вязкий песок. Поднявшись на ноги, беспокойно оглянулся.
Сильный, жаркий ветер налетал на них, засыпал глаза песком и пылью. Юджин перевязал руку полотенцем. Они внимательно осмотрели машину. Убедившись, что бензобак, к счастью, не лопнул, и тачка хоть и накренилась, но никуда не падает, Скотт протиснулся под колеса.
— Ось лопнула к херам. Развалилась на две части, — кисло известил он.
Они забрались внутрь и закрыли дверцы, чтобы избавиться от вездесущего песка.
Сидя в скособоченной машине, некоторое время молчали, растерянно поглядывая друг на друга. Мадлен предложила проверить, работают ли мобильники. Скотт смущенно сказал, что он свой где-то просрал. У Юджина сдохла зарядка. Мадлен достала мобильник, но он никак не мог поймать сигнал.
— Что у тебя за гребаная сеть? — недовольно поинтересовался Скотт.
— «Т-Мобайл». Не хер было свой просирать, — огрызнулась она.
Все замолчали. Скотт вытащил аптечку, и Мадлен помогла Юджину очистить и перевязать рану. К счастью, порез был не таким глубоким, каким показался сначала.
Юджин пытался определить, где они находятся, но вскоре отшвырнул карту в сторону — отходняк и усталость образовали какую-то злоебучую разноцветную кашу из линий и значков. Дэнни, его младший брат-аутист, рисовал такие же каракули. Теперь его мазня казалась Юджину куда понятнее, чем карта, которую опять пришлось взять в руки. Вместо того чтобы выехать на восьмидесятое шоссе, идущее по хребту Сьерра-Невада, они от палаточного городка направились на север по триста девяносто пятому, а затем кружили по полузаброшенным дорогам, чтобы забраться в глубь Невады и попробовать йахе. Судя по всему, решил Юджин, они где-то в двухстах милях к северо-востоку от Лас-Вегаса или типа того.
— Если ось наебнулась, наверное, нам лучше здесь куковать. Кто-нибудь придет на помощь. Подождем, пока стихнет буря, а потом будем звонить или искать людей, — наконец произнес он.
Скотт замотал головой.
— Твою мать! Я же собирался в Вегас, чувак...
Юджин взглянул на Мадлен, та и бровью не повела. Он перевел глаза на Скотта:
— Забей, братан.
— А ко мне придут красить квартиру, — заявила Мадлен, отбрасывая с лица тяжелые от дорожной пыли пряди волос. — Я прибраться хотела.
Скотт вылупил на Юджина большие карие глаза, в которых застыл вопрос.
— Не въезжаю, как ты умудрился грохнуть тачку? — раздраженно буркнул он.
Юджин глубоко вздохнул, а затем, с усилием проталкивая слова через напрягшиеся губы, хмыкнул:
— По-моему, причина в так называемой усталости, чувак.
Если ты поднапряжешься, то вспомнишь: мы вроде договаривались, что будем рулить по очереди. — Он зло заорал: — Но тачку вел бедняга-раздолбай Юджин, потому что вы, приятели, были в отключке. Совсем охерели, бля, еще и вякают теперь! Охуеть! — бросил Юджин и выскочил из машины, громко хлопнув дверью.
Скотт посмотрел на Мадлен. Та натянуто улыбалась; улыбка исчезла, когда сзади раздался какой-то шум — Юджин открыл багажник «доджа» и достал из него палатку.
Сильный ветер мешал ему сражаться с шестами из металла и пластика, и он чуть не послал всю эту затею, а потому втайне обрадовался, когда Скотт и Мадлен пришли к нему на помошь, хотя изображать терпилу-мученика стало сложнее. Они работали молча, собирали каркас и натягивали на него ткань, поднимали и укрепляли палатку. Затем взяли из машины спальные мешки и кое-какую одежду. Пока устраивались на привал, буря начала стихать.
— Интересно, сколько мы здесь проторчим? — спросил Скотт и, несмотря на то что Юджин ясно дал понять, что разборки вряд ли будут восприняты с пониманием, быстро добавил: — Извини, чувак, но должен тебя огорчить: тачку я тебе не прощу. Она куплена для моей группы. Мне пришлось насвистеть старику, что это дело моей жизни, бля, и он кинул мне двадцать косарей. Я в шоке. Имей в виду. Выберемся отсюда, прихлопну!
Юджин смерил приятеля оценивающим взглядом. Перед ним стоял тощий, длинный парень со стрижкой «ежиком» и руками, как у девчонки. Скотт никогда в жизни не вкалывал. Мало того, ожесточенно подумал Юджин, вкалывать ему вряд ли когда-нибудь придется. Он только просиживает задницу в барах Норт-Бич, рассказывает всем, кому интересно (а таких становилось все меньше), что хочет собрать группу, и ждет момента, когда можно будет запустить лапу в трастовый фонд предка. Юджин с трудом подавил гнев, понимая, что ничего не выгадает, набросившись сейчас на Скотта. И потом, он совсем измотался.
— Ладно, заметано. Я все устрою. Томми, который работает в мастерской на Потреро-Хилл, ее починит.
— А что теперь? Будем сидеть и ждать?
Юджин скрестил ноги и оглядел стены оранжевой палатки.
— Знаешь, по-моему, это самое умное, что можно сделать, — зевнул он, почувствовав, что тело вновь расслабилось, как будто под воздействием йахе. — Я устал как собака, мне нужно поспать. Кто-нибудь нас найдет. Мы же в Америке, — улыбнулся он. — Здесь тебе то и дело пытаются что-то всучить. От продавцов невозможно оторваться больше чем на милю.
Скотт и Мадлен переглянулись, согласились, что это лучшее решение, и полезли в свои спальные мешки. «Точно, кто-нибудь нас найдет, — подумал Юджин. — А сейчас надо под-рыхнуть. Отдохнуть. Расслабиться. Восстановить силы. Взбодриться. Эх, класс!»
— 2 —
|