Карлики

– Господи Иисусе, – сказал Марк.

Пит ухмыльнулся и стал ковырять спичкой в зубах.

Глава третья

Сходить бы на танцы сегодня вечером. А что в этом такого?

Вирджиния, свернувшись калачиком, лежала на софе. Комната была неподвижна. Пятно солнечного света растеклось по ковру. Ни звука не было слышно.

Она встала. Состояние комнаты тотчас изменилось. Солнечный свет вздрогнул. Комната обрела изначальную форму. Солнечный свет преобразовал помещение. И все же, подумала она, я встала, и равновесие было нарушено. Я вставляю палки в колеса мироздания. Я нарушила естественный ход событий и нанесла непоправимый удар по мировой гармонии. Я заставила мир повернуть вспять.

Она улыбнулась. Глупая тщеславная мысль, над которой Пит посмеялся бы и не смог удержаться от соблазна нравоучительного и ироничного комментария. Что бы он сказал? С чего бы начал? Комната и солнечный свет, сказал бы он, являются тем, чем они являются, не более и не менее. Комнат много, а солнце одно. Комната может быть несовершенной с точки зрения замысла и воплощения, и ее можно подвергнуть критике. Протечка на потолке – это недостаток. Соответствующая комната является лишь доказательством профессионализма строителей. Она останется статичной, пока дом не рухнет; тогда, и только тогда в ней начнется процесс радикального изменения; в результате она перестанет быть комнатой как таковой. До тех пор, пока помещение пребывает в целости и сохранности, изменения возможны только в стенах, полу или потолке. Они могут отсыревать, гнить, покрываться плесенью или пересыхать. Мебель, отделка, вещи – это лишь случайные и порой нежелательные вторжения во внутреннее пространство комнаты. Точно так же желание приписать какому‑либо помещению предвзятость или предубеждение, а также любого рода волю свидетельствует лишь о болезненном или временно измененном состоянии разума человека, обуреваемого подобными стремлениями, в лучшем случае находящегося в приподнятом состоянии, вызванном воздействием алкоголя. Критиковать же солнце абсурдно. Солнце светит, а земля вращается вокруг него. Оно не воспринимает и не реагирует ни на критику, ни на открытое недовольство, ни даже на бунт или похвалы. Его невозможно пытаться склонить на чью‑либо сторону. В любом случае мысль о том, что солнце может быть чьим‑нибудь союзником или противником, неконструктивна, и не следует считать его воздействие на твою жизнь и поступки целенаправленным и тем более предвзятым. Солнце не является заинтересованной стороной. Величайшим интеллектуальным заблуждением была бы попытка приписать солнцу или любому помещению какой бы то ни было характер или сформулировать для них новую концепцию, отличную от общепринятой. Ты можешь радоваться солнцу или укрываться от него. Комната может нравиться или не нравиться. Так что, Вирджиния, будь корректнее, когда высказываешь свои суждения.