|
Она подбежала к дому приходского священника и забарабанила в дверь, но та оказалась закрыта. Она снова бросилась к воротам, намереваясь добраться до ближайшего полицейского участка и рассказать там, что с ней произошло. Она назовет свой адрес, позвонит домой… Кому она позвонит? Она взглянула на автобус, пыхтевший на остановке на углу. Она не знала, где находится. Не знала, где ближайший полицейский участок. Она спряталась за кладбищенские ворота, где чувствовала себя в большей безопасности. Опустилась на колени рядом с могилой, на которой только что лежала, и прижалась лбом к прохладному надгробию. Решила, что священник, возможно, скоро вернется. А может, кто-нибудь будет проходить мимо и предложит ей помощь. Наверное, ей лучше оставаться на месте. Кровь так застучала в висках, что казалось, голова сейчас расколется. Она опустилась на землю и снова легла, прижавшись к могильной плите и плотнее запахнув жакет, чтобы было не так холодно. Она подождет. Она открыла глаза в надежде найти ответ, но единственное, что увидела, — это небо, покрытое тучами, словно синяками. В Калифорнии мало простора. Он ощущал это физически, словно удары молотка у основания шеи: боязнь замкнутого пространства, возникшую из-за свистящего под шинами автомобиля асфальта и домов-клетушек, понатыканных настолько плотно, что не хватало воздуха. Поэтому он продолжал ехать на запад, к океану, надеясь попасть туда до темноты. Он никогда не видел океан, знал его только по картинкам и рассказам родителей. Он помнил истории, которые ему рассказывал отец, истории, которым он тогда не поверил, — об индейцах, которых в 1800-х годах бросили в тюрьму, а ночью они умерли, потому что не смогли пережить заточения. Он вспомнил статистику Бюро по делам индейцев, которая утверждала, что шестьдесят шесть процентов покинувших резервацию индейцев возвращаются назад, поскольку не могут жить в городах. Конечно, он не был на сто процентов сиу[1]. Но и белым на сто процентов не был. Он почувствовал запах раньше, чем увидел сам океан: ветер донес до него соль волн. Он оставил ржавый подержанный пикап на обочине дороги и сбежал по покатой дюне. Он бежал, пока не намокли его кроссовки, пока вода, словно слезы, не запятнала верх его джинсов. Закричала чайка. Уильям Быстрый Конь стоял с распростертыми руками, не сводя глаз с Тихого океана, но вместо его глади видел пестрые прерии и холмистые равнины Дакоты, которые не хотел считать своим домом. Шоссе № 18 в индейской резервации Пайн-Ридж, штат Южная Дакота, вело прямо в город, а если необходимо было попасть куда-либо еще, ориентироваться следовало по природным приметам или давно брошенным автомобилям, потому что других дорог там немного. Но Уилл всего три дня как переехал в Лос-Анджелес и еще не разобрался, что к чему. — 4 —
|