|
Я вспомнила Жориса из XVI-го округа: - Раз было. - В Париже? -Да. - Какой кошмар... А ты? - Сделала, как просил. - Но это же извращение? - Нет. - А что же? - Это, - говорю им, - петтинг. Такого слова они не знают. У нас называется "онанизм". И это у нас извращение... Смотрели на меня при этом с таким ужасом, что я пожалела о своей сексуальной откровенности. И разозлилась. Не столько на этот инфантилизм, сколько на подлое лицемерие. - О'кей... Обнимаетесь, целуетесь. Нормально? - Нормально... - Доводите, - говорю, - партнеров до эрекции, себя до мокрых трусов. - Почему мокрых? - Ладно... А что потом? Они с гордостью: - Девушки отдаются только до пояса. Сверху! - А что такое blue balls*, не знаете? С его стороны вполне нормально попросить руку. Как минимум. Всеобщее отвращение. * "Синие яйца" (ам. арго) - Взять это в руку? Ф-фу! - К себе же прикасаетесь? Все в крик: - С ума сошла? Конечно, нет! Как в голову могло прийти?.. Ets. После этого ворочались в постелях. Потом Примакова: - Инеc, а ты еще девушка? - Нет, конечно. - Почему это "конечно"? Мы, например, все девушки. - Сочувствую. В этом возрасте вредно. Они испугались: - Почему? - Паутина заводится. - Нет, серьезно? В Париже я представляла себе все. Кроме того, что в 19 лет попаду в детский сад. Свитер я обратно не взяла. Примакова на этой "стрелке" прожгла его сигаретой. Мой первый советский. Юра. Пригласил на танец, а потом пропал, смутившись от своей эрекции. На следующий день я нашла его комнату. Постучалась, вошла. Юра спал. Во сне он показался мне еще красивей. Я села рядом. Через полчаса он мне разонравился. Настолько, что, уходя, я боялась, что он проснется. Что тогда делать? Он не проснулся. * * * На дипломный семестр Инес Ортега переехала в город. Человек из Испанского центра открыл ей комнату московского испанца, который находился в долгосрочной командировке в Латинской Америке. Она оказалась в рабочем районе. В коммуналке - с соседями. Один из них сначала называл ее жидовкой и угрожал топором. Но, узнав, что она испанка, вспомнил лозунг "Но пассаран" и стал приглашать на пиво. Он показал ей справку, где был написан его инвалидный диагноз: "Полное затмение центральной нервной системы". Он делал клетки и продавал их на Птичьем рынке. В другой комнате жила пожилая женщина с матерью-старухой. Мать была верующей, а дочь работала в сборочном цеху и свой инструмент называла "гайкоё...м". Комната была пуста. Часть отделена шторой на палке с кольцами. Инес купила матрас и устроила за шторой будуар. Решетка вентиляционной трубы в левом углу пола оказалась прямо под изголовьем. Голоса рабочих из котельной были, как снотворное. — 9 —
|