Вдохнуть. и! не! ды!шать!

Хотите историю — полезайте жить в русский романс. Вот где вы увязнете в речном песке, под луной, в сумасшедшем одиночестве. Там все невозможно, не спрашивайте почему. Никаких поцелуев, роз и апельсинов. Одна тоска и надрыв. Скомканный платочек, сухие глаза: рыдать нельзя, это из оперы. Бракосочетаться тоже нельзя, это загубит все на корню, и вообще желателен трагический конец, чтобы один разлюбил или, на худой конец, умер.

В общем, похоже, самый смак — это водевиль. Там можно нормально обглодать куриную ножку, а твоя любовь, не стесняясь, будет хлестать пиво. В этой любовной истории вы растолстеете и поздоровеете, научитесь напевать дурацким голосом и щипать друг друга за ушко.

Есть еще испанская гитара, но там вас непременно задушат из ревности. Еще можно жить, жуя жвачку, в попсе, но лучше — в русском роке, только вы должны быть спимшись. Главное не лезть в военный марш и государственный гимн.

Ну а все-таки французская песенка — это хорошо. Поцелуи в шею, роза, ревность, и главное — все как-то обходится.

Владимир Березин (berezin)

Америка Латина не пенис канина

— Это все неправда, — сказал Клопов. — Я выдумал про медный взгляд сейчас, вот тут, сидя с вами на скамейке. Я, видите ли, разбил сегодня свои часы, и мне все представляется в мрачном свете.

Даниил Хармс. Медный взгляд

…Никогда я не любил станции метро, где на одной платформе сходятся поезда разных направлений и веток. Вечно все перепутаешь, уедешь не туда, окажешься ночью в ледяной пустыне, опоздаешь на собственную свадьбу.

Так оно и вышло. Видать, кто-то посмотрел на меня медным взглядом, да так, что я, перепутав все, уехал еще дальше в чужую, совсем ненужную сторону. А ведь человек — хрупкий сосуд, будто тонкая фарфоровая чашка, — вот она свалилась с полки и летит, но уже понятно: ее ничто не спасет. С медным взглядом ровно то же самое — как учил нас один поэт: если человек взглянул на другого человека медным взглядом, то уж рано или поздно он неминуемо убьет его. И вот я очнулся на пустынном мраморном паркете оттого, что правильный милицейский человек сказал мне:

— Пора.

И я осознал свою трагическую ошибку. Ночной поезд увез меня в те места, где ближе Шатура и Рязань ближе и свистит ветер в промзонах.

«Надо сваливать», — подумал я.

— Сваливай, — добро сказал милицейский человек, подслушав скрипучий ход моих ночных мыслей.

Ночные милицейские люди Москвы все равно что шаманы. Мне рассказывали про одного такого: к нему на станции метро «Сокол» вышел Спаситель. Спаситель был пьян и шел по перрону, предлагая всем огромную сушеную рыбу, в народе называемую воблой. Не всякий будет в таком случае перечить, а ночной милиционер не испугался, отнял рыбу и отправил Спасителя обратно, туда, откуда тот взялся, — в адскую черноту тоннеля, к Гильгамешу и гигантским крысам-мутантам. Я считаю, что этот милиционер был круче, чем Великий Инквизитор. Да и тот тоже был неплох, хотя и в фуражке задом наперед.