Второй пол

Если бы с самого раннего возраста девочек воспитывали с той же строгостью, требовательностью и уважением, что и мальчиков, если бы они учились одним и тем же вещам и играли в одни и те же игры, если бы они пользовались одинаковой свободой и при этом жили в окружении действительно равноправных мужчин и женщин, смысл понятий «комплекс кастрации» и «эдипов комплекс» претерпел бы существенные перемены. Если бы мать наравне с отцом заботилась о материальном и нравственном состоянии семьи, она пользовалась бы столь же высоким авторитетом, что и отец. В этом случае девочка видела бы, что мир принадлежит не одним мужчинам, что он андрогинен, двупол. Даже если бы девочка была сильнее привязана к отцу — а это отнюдь не очевидно, — в ее привязанности преобладало бы не ощущение беспомощности, а стремление к состязательности, и ничто не подталкивало бы ее к пассивности. Если бы она могла проявить себя в труде или спорте и, активно соперничая с мальчиками, могла бы доказать, на что способна, то отсутствие пениса, которое в принципе компенсируется возможностью родить ребенка, не приводило бы к развитию «комплекса неполноценности». Соответственно и у мальчиков не развивался бы ничем не обоснованный «комплекс превосходства», никто не внушал бы его в обществе, требующем одинаково уважительного отношения к женщине и мужчине . Девочки не искали бы компенсации в нарциссизме и бес-

1 Я знаю восьмилетнего мальчика, который живет с матерью, тетей и бабушкой, причем все три независимы и активны. В семье есть еще престарелый немощный дедушка. Мальчик страдает от глубочайшего «комплекса неполноценности» по отношению к женщинам, хотя мать всячески борется против этого. Он презирает своих школьных приятелей и преподавателей только за то, что они — убогие мужчины.

плодных грезах, не смотрели бы на себя как на вещь, они интересовались бы своими делами и занимались бы ими без всяких оговорок. Я уже говорила о том, что девочка значительно легче переживала бы период полового созревания, если бы за ним для нее, как для мальчика, наступала свободная жизнь взрослого человека. Менструация вызывает у нее такой ужас лишь потому, что она представляется ей грубым проявлением ее женственности. Развивающаяся эротика также не вызывала бы у девочки глубоких переживаний, если бы она не испытывала отвращения и страха перед своей женской участью. Преодолеть этот кризис ей могло бы помочь последовательное сексуальное воспитание. При совместном обучении мальчиков и девочек миф о таинственной непостижимости Мужчины никогда не смог бы родиться, он был бы убит в зародыше повседневной близостью и открытой состязательностью мальчиков и девочек. Все возражения против такой системы обучения сводятся к необходимости соблюдения сексуальных табу. Однако невозможно подавить в ребенке естественное любопытство и тягу к удовольствию, это приводит лишь к неудовлетворенности и неврозам. Сентиментальность, порывы лесбийской любви, платонические страсти девочек-подростков, с сопровождающим их вздорным и распущенным поведением, приносят значительно больше вреда, чем иные детские игры и знакомство с некоторыми конкретными знаниями. На пользу девушке пошло бы и то, что она, видя в мужчине не полубога, а лишь товарища, друга и партнера, осознала бы необходимость самой обеспечивать свое существование. Эротика и любовь из самоотречения превратились бы в свободные порывы, стали бы равноправными. Конечно, невозможно одним росчерком пера устранить все трудности, которые переживает ребенок, превращаясь во взрослого человека. Каким бы разумным и мягким ни было воспитание, оно не заменит ему собственного, порой нелегкого опыта. Единственное, к чему следует стремиться, так это к тому, чтобы воспитание не возводило на его пути ненужных препятствий. «Порочных» девочек больше не клеймят каленым железом, и это уже хорошо: благодаря психоанализу родители кое-чему научились. В то же время в современном обществе воспитание женщины, в том числе и сексуальное, проходит в таких скверных условиях, что никакие возражения против радикальных изменений в этом вопросе не могут рассматриваться как веские. Речь идет не о том, чтобы избавить женщину от случайностей и невзгод человеческого существования, а о том, чтобы дать ей возможность противостоять им.