Поверженный разум

Американский ученый Антонио Дамасио, один из самых блестящих нейрологов современности, убедительно показал, что между мыслью и действием нет прямой связи. Сейчас я набросаю короткую схему нашей церебральной архитектуры. В подвале, в глубине мозга, находится лимбическая зона, центр нашего эмоционального мира. Это эволюционно очень древние и устойчивые структуры. Они образуют палеомозг. А вот кора головного мозга — образование новое и активное, управляет познавательными, речевыми и логическими функциями. На самом верхнем этаже — в лобных долях — находится наша способность планировать, принимать решения и управлять всем мозговым хозяйством. Эта зона тесно связана с эмоциональной. Мощные нейронные нити связывают лобные доли с лимбическими. То есть, если говорить очень и очень упрощенно, они связывают разум с эмоциями. Дамасио показал, что, когда эти связующие нити рассоединяются — например, в результате несчастного случая или хирургического вмешательства с целью удаления опухоли, — возникает примечательный феномен: пациент сохраняет все свои мыслительные способности, показывает хорошие результаты интеллектуальных тестов, но при этом он не способен принимать решения. Он погружается в бесконечную внутреннюю дискуссию „за“ и „против“ каждого действия, которая его парализует. Стивен Пинкер[15] рассказывает о случае одного молодого человека, который проводил долгие часы в душе потому, что никак не мог решить, достаточно ли хорошо он уже вымылся или еще нет. Похоже, без аффективного толчка разум человека может истощиться в бесконечной череде рассуждений и размышлений.

В заключение скажу: истинный разум, который в итоге управляет поведением, является продуктом смешения знаний и эмоций. Первые имеют дело с фактами, вторые — с ценностями. Мы неизбежно оказываемся между этих двух огней.

2

Таким образом, не существует познавательного разума и разума эмоционального. Как сказал великий Аристотель, мы все представляем собой orexis noetikos или nous orektikos — вразумленное желание или вожделеющий разум. Это скрещивание позволяет нам говорить об умных и глупых чувствах. Мода на эмоциональный интеллект, созданная Питером Саловеем и превозносимая до небес Дэниелом Гоулманом[16], приписывает ему пять основных способностей:

1) понимать собственные чувства;

2) контролировать чувства;

3) способность к самомотивации;

4) понимать чужие чувства;

5) контролировать отношения с людьми.

Эти авторы сводят все к двум хорошим советам: познай себя и не позволяй страсти завладеть твоей душой. В диалоге „Федр“ Платон создает знаменитый образ колесницы, где разум — это возница упряжки строптивых лошадей, мчащихся во весь опор, наших страстей. Спиноза, старательный еврейский полировщик линз, — еще один знаменитый предшественник теории эмоционального интеллекта. С его точки зрения, наше спасение состоит в том, чтобы делать страсти рациональными. Меня не удивляет, что Фрейд был очарован этой теорией. Также Спиноза полагал, что знание как будто разряжает заложенные нами самими заряды, которые таятся в нашем сердце. Я конечно же согласен с ними. Чувства становятся иррациональными тогда, когда завладевают не только нашим сердцем, но и всем сознанием человека. Но думаю, что наша эмоциональная география заслуживает гораздо более подробного картографирования.