|
К чему эти упоминания? Для многих ответ на этот вопрос кроется в желании и способности жить, в намерении не смиряться, а противостоять. Нередко органы физического тела становятся фильтрами образа мышления и способа жизни. Хотя слепая ярость и фанатическая цепкость к жизни также могут оказаться тщетными, если будут не увязаны в понимание функционирования всего организма Вселенной. Тут речь уже даже не об интеллекте, которого может быть предостаточно и вместе с тем мало для выхода из состояния «неведения». «Человек несчастен лишь потому, что отрекся от природы. Его ум заражен предрассудками… У человека нет никаких оснований считать себя привилегированным существом природы». Это примечательное высказывание принадлежит средневековому философу Гольбаху Полю Анри. А вот более конкретное убеждение выдающегося интерпретатора аюрведы, нашего современника Роберта Свободы, наблюдавшего, как ведический врач излечил смертельный рак крови (врачи отказались от пациента, предложив ему просто достойно встретить смерть): «Ни одно из лекарств вадьи Нанала не было нацелено на то, чтобы уничтожить ненормальные кровяные клетки, которые, в конечном счете, были всего лишь симптомами, указывающими на нездоровое состояние костного мозга». Другими словами, смысл жизни, сформированные долгосрочные цели людей, преодолевающих трагедию, тогда эффективны, когда они согласуются с функциями природы и служат ей. Можно выразить эту мысль и по-иному: успех предприятия будет, если он богоугодный, направлен в ту же сторону, что и первозданная мысль Великого Творца. Мы будем жить дальше и после трагедии, если наш смысл окажется хоть чуточку божественным. Примеры, приведенные в главе, типологичны. Их могло бы набраться несколько тысяч – всемирно признанных и безвестных. Но пусть не смущают узнаваемые имена, потому что в момент болезни или трагедии эти люди часто еще не были теми, кем их знает мир. Более того, именно смертельно опасные болезни и катастрофы обозначили жизненные переломы, позволили сосредоточить внимание на единственно важном. Скажу больше: личности, описанные в этой книге, потому и достигли больших высот самореализации, что острее переживали свои трагические моменты жизни. А испытания, выпавшие им волей судьбы, чаще всего оказывались более тяжелыми, опасными и мучительными, чем те, что достаются обычному человеку. И потому даже в ориентирах на выдающихся личностей, в том, как они преодолевали трагедии (и в том, как трагедии порой их «съедали»), прослеживается логика гений-терапии – постижения образа мышления и образа действия тех, кто из отчаяния, отрешенности благодаря бесстрашию преодолел смертельную черту. — 5 —
|