|
В Карлштайне Артуру понравился самодельный арбалет, и мы его купили, а себе я купил медный колокольчик, мелодичный звук которого схож с тем, что когда-то давно я слышал в одном из своих процессов. В какой-то из дней пребывания в Праге мы поехали в зоопарк. Как только вошли на его территорию, во мне сразу возникло ощущение покоя. Подумал, что это естественно, поскольку попали практически в лес, ушли от городской суеты. Гуляли по зоопарку и набрели на большое, огороженное проволочным забором, пространство, напоминающее стройку. И действительно это была своего рода стройка: готовили новый очень большой вольер. Идём вдоль заборчика и вдруг передо мной индийская статуя, а чуть далее вторая, третья…, и я понимаю, что строится вольер в духе Индии. Но самое интересное – от увиденного мне вдруг стало необычайно уютно и подумалось, что я в Прагу приехал, чтобы увидеть этот уголок Индии. Позже узнали, что строится вольер для слонов, у которых родился малыш. 30.03.2013 Встретился с людьми, которые отнеслись ко мне не так, как я бы хотел, и впервые отследил в себе отсутствие желания встретить их на какой-то из моих бесед, чтобы послушав меня, пообщавшись со мною, они изменили бы своё восприятие меня в желаемую мною сторону. В этот раз ничего подобного, хотя неприятно задело такое их восприятие меня. Но при этом сама собой пришла и спокойная мысль – мне нечему вас учить. По ассоциации вспомнилось, что эта фраза когда-то вычитана мною из информации о Кришнамурти, и теперь она осмыслилась мною по-новому. 02.04.2013 Сегодня во мне ожило ощущение, которое испытывал, читая о «четырёх врагах» в книге Карлоса Кастанеды. Неожиданно обнаружил, что ведь когда пришёл работать в Центр, ощущение ясности и силы уже пришло, но я не заметил, когда это произошло. Я вспомнил, что вскоре после начала работы в Центре «Доверие» сопротивлялся внутреннему желанию говорить о том, что знаю о происходящем вокруг. Сопротивлялся, потому что воспринималось это желание как проявление наличия ясности и силы. Но порой в какие-то моменты это моё нежелание тихо, исподтишка преодолевалось, и я говорил именно с позиций этих своих качеств. Было и другое: в случаях, когда мне приходилось, проводя какие-то занятия, говорить о чём-то с привлечением знаний из своего опыта, и порой говорить много, то по завершении такого общения я испытывал весьма гадкое ощущение. Эта тенденция сохранялась, несмотря на то, что говорил в естественных ситуациях: лишь тогда, когда ощущал отклик в слушателях. Возникший на этом фоне внутренний конфликт сохраняется в течение всего времени работы здесь: с одной стороны необходимость говорить и порой много, от которой никак не могу уклониться в силу служебных обязанностей, а с другой – после такого говорения возникает ощущение чего-то сделанного, как излишнее. — 218 —
|