Исповедь гипнотизера. Книга 2. Кот в мешке

Не самые большие — уже перегнал вас, не самые сильные, не самые умные. Это все еще ничего, с этим можно... Но знали бы вы, как больно и страшно мне было в первый раз заподозрить, что вы и не самые лучшие. Конец мира, конец всему... Если мне только так кажется, думал я, то я изверг и недостоин жизни. Если не вы, давшие мне жизнь, лучше всех, то кто же? Если не верить вам, то кому же?..

Значит, полусвой и вы?.. Где же мой мир, мой насто­ящий Дом?

Где-то там, в Большом Мире?..

Но как без вас?

Я еще ничего не знаю и ничего не умею, а Большой Мир требователен и неприступен; все заняты и все занято — в Большой Мир надо еще пробиться, в Боль­шом Мире страшно...

У меня есть друзья, но они будут со мной лишь до той поры, пока не найдут своего Дома, мы в этом не признаемся, но знаем: мы тоже полусвой.

„А вы стали совсем маленькими — невидимыми: потерялись.

Я ищу вас, родные, слышите?.. Ищу вас и себя...

Чертополох и три кустика за пустырем...

Испорченный телефон

О трудных родителях

Дураков среди них не больше, чем среди взрослых

— Ты маму любишь?

— Угу. («Раз в день люблю, пять раз не люб­лю».)

В сравнении с тем, как обычно многословны родите­ли в рассказах о детях и о себе, дети — великие мол­чальники.

И не потому, что им нечего рассказать. Потому что некому.

Перед ликом врача младшие трепещут, средние сму­щаются, старшие замыкаются. Как докажешь, что ты не в сговоре?

Ответствуют, как приличествует, и могут считать, что искренне...

Узнать, как ребенок относится к взрослым, можно отчасти по его поведению, глазам и осанке, отчасти по играм, рисункам, тестам и прочим косвенным прояв­лениям, но только отчасти. Кое-какую информацию можно было бы почерпнуть, имей мы незримый дос­туп к детским компаниям; но даже если бы наша поз­навательная техника и шагнула столь далеко, мы, боюсь, оказались бы в научном смысле разочарован­ными.

В том, что касается отношений со взрослыми, с ро­дителями особенно, дети не часто откровенничают и меж собой.

Нужно еще поверить в свое право не то чтобы гово­рить правду, но хотя бы думать о ней.

Из записей Д. С.

Мальчик, 5 лет.

— Моя бабушка добрая. ТОЛЬКО ОНА НЕ УМЕЕТ БЫТЬ ДОБРОЙ.

— Не умеет?

— Нет.

— А как же?

— Она кричит.

— Кричит?.. И добрые иногда кричат. И ты тоже, наверное, иногда, а?

— Когда я кричу, я очень злой. А бабушка все время кричит.