Томизм

Третья попытка изложения томистского учения была вызвана желанием представить взгляду потенциального французского читателя собственные понятия томизма, которые кажутся мне особенно ценными ввиду их философской, богословской и религиозной плодотворности. Мне хотелось представить внутреннее устройство этого организма, которое обычно теряется из вида, когда покрывается плотью. Так возникла небольшая книга, озаглавленная "Введение в христианскую философию" (Introduction a la philosophie chretienne, Paris, Librairie Philosophique J.Vrin, 1960). Эта книга написана в свободной манере, рождена буквально на кончике пера; и мне хотелось бы думать, что благодаря ей не только я, но и читатель почувствует, в силу какой склонности - назвать ли её естественной или сверхъестественной? -метафизическое умозрение стремится к соединению с духовностью.

Возможно, кто-то решит, что было бы проще свести воедино эти три книги. Я сам думал об этом, но убедился на опыте, что такое предприятие невыполнимо - по крайней мере, для меня. Каждый раз. когда пытаешься вновь начать какую-либо книгу, получается другая книга, которая следует собственному порядку и еще более усложняет проблему Больше всего я сожалею о том, что мне не удалось унифицировать терминологию. Если бы я писал эту книгу сегодня, то без колебании употреблял бы термины l'etant (ens - сущее) и l'etre (esse - существование, акт бытия). Речь шла бы почти всегда об акте бытия и реже - о существовании как результате такого акта.

Тем не менее, я надеюсь, что язык этой книги будет понятен сам собой и что мне извинят некоторые натяжки, которые я позволил себе по отношению к языку с целью показать, каким образом его можно было бы модернизировать.

Париж, 9 января 1964 г.

Введение. Природа томистской философии

Личность св. Фомы в трёх важнейших её аспектах выходит за рамки нашего исследования. Как святой, он представляет собой предмет агиографии; как теолог — требует специального изучения соответствующими методами, результаты которого по праву заняли бы первое место в комплексном исследовании личности св. Фомы; как мистик, с его сокровенной внутренней жизнью, он также в значительной степени недоступен нашим усилиям. Нашим непосредственным предметом могут быть лишь философские размышления св. Фомы, поставленные им на службу теологии. К счастью, дело обстоит так, что один из аспектов его жизненного поприща затрагивает примерно в равной степени все стороны этой многогранной личности и, по-видимому, отвечает той главной точке зрения, с которой мы можем её рассматривать. Важнейшая константа личности св. Фомы, тот образ, в котором он с наибольшей вероятностью представлял себе себя самого, — это образ Доктора1. Этот святой был, прежде всего, учёным Церкви, доктором теологии и философии; этот мистик в своих медитациях никогда не отрывался до конца от учения, их вызвавшего. Следовательно, мы не рискуем уклониться от истины, пытаясь именно с этой стороны отыскать один из основных истоков доктрины, составляющей предмет нашего исследования2.