Русская философия энциклопедия

Л и т.: Бечый А. Символизм. М., 1910; Он же. Арабески. М., 1911; Шпет Г. Г. Внутренняя форма слова. М., 1927; Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Он же. Литератур­но-критические статьи. М., 1986.

Л. Н. Столович

«АКСИОМЫ РЕЛИГИОЗНОГО ОПЫТА» - произв. И. А. Ильина (1952). В центре внимания в нем находятся проблемы природы, своеобразия и структуры религиоз­ного опыта, его познавательного статуса, взаимоотноше­ние религиозной веры с философским и научным знани­ем. Осн. источником здесь служит изучение творений от­цов церкви, преимущественно вост.-христианской. Мно­го внимания уделяется критическому анализу постанов­ки этой проблематики в зап. философской и богослов­ской мысли. При изучении наследия отцов церкви он стремился выделить такие черты их религиозного опыта, к-рые носили бы общий характер и были присущи рели­гиозному опыту как таковому. Они должны постоянно служить исходными опорными пунктами, позволяющи­ми отделить здоровый религиозный опыт от всевозмож­ных искажений его; они должны носить в достаточной мере самоочевидный характер. Такие исходные самооче­видные основоположения религиозного опыта он назы­вает аксиомами. К числу таких аксиом он отнес аксиому цельности веры, сердечного созерцания, предметности, ответственности, смирения, трезвенности, автономии са­модеятельности. Всего он выделил 26 аксиом религиоз­ного опыта. Религиозный опыт есть особый вид духовно­го опыта, к-рый складывается из нечувственного опыта и имеет дело со сверхчувственными содержаниями. Рели­гиозный опыт предполагает присутствие в душе человека нек-рого минимума (нек-рой частицы) божественного бытия; он требует лично выращиваемой, высокой духов­ной культуры, могущей обеспечить творческое сотруд­ничество всех способностей и сил человека (Аксиомы религиозного опыта. С. 58-60). Религиозный опыт скла­дывается из 3 осн. компонентов: предмета, акта и содер­жания. Под предметом понимается Божество как оно есть на самом деле; все то, что имеет прямое отношение к бытию Божию, раскрывает те или иные его свойства. При этом «личный произвол в отношении религиозных воп­росов совершенно недопустим, ибо человек призван ве­ровать не в свое скудно личное «по-моему», а в таин­ственное и предметное «на самом деле» (С. 62). Созерца­ние религиозного предмета есть основа веры; любовь к нему есть основа религиозности; воля к нему ведет к ре­лигиозному опыту и строит его. Религиозный опыт - это непрерывный поток смены душевных состояний и пере­живаний, вызываемый в душе человека общением с Бо­жеством; каждое такое душевное состояние и пережива­ние Ильин называет религиозным актом. В то же время каждое такое душевное состояние, поскольку оно отно­сится к реальному объективно сущему Божеству, несет в себе нек-рое объективное содержание, относящееся к воспринимаемому и переживаемому Божеству. Но акт и содержание - типологически разные явления, имеющие свои особые законы и выполняющие самостоятельные функции в составе религиозного опыта. Акт есть собы­тие душевной жизни; он личен и субъективен, подвержен законам психологии, физиологии и психопатологии. В религии актом являются молитва, покаяние, совершение таинства, любовь к Богу, благодарение его, написание религиозных песен и гимнов и т. д. Напротив, религиоз­ное содержание не есть душевное состояние; оно не сла­гается из душевных функций, оно не есть личное пережи­вание и не подлежит законам психологии и физиологии. Оно есть то, что взято и принято религиозной душой, что видится в любви к Богу. Это есть то, за что человек молит­ся и за что благодарит Бога. Религиозное содержание пе­реживается всегда лично, но, пережитое лично, оно мо­жет быть доступно и другим. Много внимания Ильин уде­ляет выяснению вопроса о том, каким образом не только приобретается, но и прирастает религиозный опыт. Осо­бенно важную роль в этом играет соблюдение аксиом религиозного опыта и освобождение от исторически на­копившихся предубеждений относительно природы, куль­турно-творческих и познавательных возможностей рели­гиозного опыта и религиозной веры. В совр. условиях наибольшую опасность для правильного понимания по­знавательных возможностей религиозной веры представ­ляет научно-культурный феномен, к-рый Ильин называет «интеллектуализмом», понимая под последним преуве­личенные представления о возможностях рассудка и чув­ственности. Осн. ошибку интеллектуализма Ильин усмат­ривает в том, что он необоснованно полагает, что суще­ствует только то, что мыслимо по законам рассудка и ра­ционально объяснимо. На самом деле человеческое мышление всегда отстает от бытия; оно улавливает лишь малую часть его. К тому же мышление - только одна из духовных сил, участвующих в строительстве религиозно­го опыта и религиозной веры. Религия шире мысли, глуб­же ее и окончательнее ее, и потому законы религиозного опыта не совпадают с законами мышления. Конечно, же­лание проверить, удостовериться - естественно: ибо нельзя принимать за истину то, что порождается фанта­зией и человеческим бессознательным. Религиозный опыт крайне нуждается в трезвенности, в критериях, отделяю­щих подлинную веру от суррогатов веры. Но ошибка ин­теллектуализма в том, что он думает найти эти критерии в рассудочном понимании и в категориях чувственности; между тем из всех познавательных способностей челове­ка именно рассудок и чувственность менее всего связа­ны с духовной жизнью человека. Когда наука возникала, духовные содержания были в исключительном ведении религии, и наука оставила их в стороне, а природа находи­лась в пренебрежении у религии, и наука занялась приро­дою. «Так возникла и выточила свой метод позитивная наука вне веры и любви, освобождаясь от религиозного опыта для того, чтобы впоследствии обрушиться на него духовно слепым критическим анализом» (С. 98). Види­мая эффективность этих наскоков на религиозный опыт и веру объяснялась якобы не тем, что вера противоразумна, а тем, что «метод науки был выращен в бездуховной и даже противодуховной лаборатории» (С. 96). Но если по­пытаться преодолеть эти ограниченности интеллектуализ­ма, то обнаружится, что мышление призвано участво­вать в деле строительства религиозного опыта и отнюдь не исключается из него. Однако это будет уже не отвле­ченный мыслящий рассудок, а духовно-опытно созерца­ющий разум. Отношения веры с разумом носят совсем иной характер, чем ее отношения с рассудком. Настоя­щая вера сама по себе уже разумна. Ведь разум тем и отличается от рассудка, что он не развязывает себя для абстрактно-логических построений, но предметно созер­цает, исходя из духовного опыта. «Разум, разрушающий веру, - не разум, а плоский рассудок. Вера, восстающая против разума, - не вера, а пугливое и блудливое суеве­рие. Философия религии создается именно верующим разумом и на основании разумной веры» (С. 120). Силой, поднимающей мышление на высшую ступень своего раз­вития, является сердечное созерцание. Оно выполняет две осн. функции: синтетическую, объединяя в одно целое все духовные силы и способности человека, и функцию их обогащения, насыщения новым содержанием. В пол­ном объеме (с «Литературными добавлениями к главам») данное произв. Ильина издано в России в 2002-2003 гг.