|
[710] Эразм ошибся: эти строки принадлежат не Катуллу, а Марциалу (I, 32) и вместо Волузия (бездарного поэта, врага Катулла) в них назван Сабидий, враг Марциала. Перевод Ф. Петровского. [711] Греческая мера длины, равная 185 м. [712] Букв.: «не смоченный» (греч.). [713] Так древние называли Мертвое море. [714] Вергилий, «Энеида», VI, 747. [715] Гедоний — «преданный удовольствиям», Спудей — «дельный», «серьезный» (греч.). [716] В диалоге «О пределах добра и зла» Цицерон сопоставляет этические воззрения главных философских школ своего времени. [717] Воздерживающийся от суждений (греч.), то есть скептик. [718] Плавт, «Привидение», 546. [719] Неожиданнее, парадоксальнее (греч.). [720] Сарданапал (Ашшурбанипал) — последний из могущественных царей древней Ассирии (668—626 гг. до н. э.). Филоксен с острова Левкады (V—IV вв. до н. э.) — кутила и тонкий гастроном, которого охотно приглашали к своему столу богачи и властители за острый язык и несравненное знание секретов кухни. Он говорил, что хотел бы иметь шею журавля — чтобы подольше ощущать вкус проглоченного. [721] Сир — раб, персонаж комедии Теренция «Братья» («Адельфы») [722] Смягчая выражения (греч.). [723] Эпикурействуют (греч,). [724] Бегают по цирюльням (греч.). Цирюльники исполняли роль лекарей. [725] Бесчувственность (греч.). [726] Теренций, «Формион», 94. [727] Здесь: старая кляча (греч.). [728] Пословица о позднем раскаянии. Фригийцами названы в ней троянцы, которых лишь десятилетняя осада их города заставила подумать о том, чтобы возвратить грекам похищенную Елену. [729] «Книга Притчей Соломоновых», XIV, 13. [730] «Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова», ХХХ, 16. [731] «Книга Притчей Соломоновых» XVII, 22 (перевод отличен от синодального). [732] «Книга Притчей Соломоновых» — XV, 15 (перевод отличен от синодального). [733] «Псалтирь», XXII, 4. [734] Неоспоримое (греч.). [735] Мощь (греч.). [736] Этот запрет — одно из многих, часто совершенно непонятных и необъяснимых правил, которые составляли своего рода устав древних пифагорейцев. Эразма, по‑видимому, они очень занимали: он приводит все «Пифагоровы символы» (как он их называет) в самом начале «Адагий» (Первая тысяча, Первая сотня, пословица вторая), именно ради интереса к ним и без всякой нужды для комментируемой пословицы. [737] «Первое послание к Коринфянам», II, 9. — 421 —
|