Свинья, которая хотела, чтобы ее съели

«И несмотря на это, — промолвил Бог, — ты должен признать, что я написал несколько неплохих книг на эту тему…»

Источник: «Евтифрон » Платона (380 г. до н. э.).

В Школьные годы мы обычно распевали гимн, в котором Бог был наделен всеми возможными позитивными качествами. Мы пели о том, что Бог есть любовь, Бог есть добро, Бог есть красота. Неудивительно, что наш хор всегда заканчивал гимн словами: «Хвала Ему!»

Однако представление о том, что Бог является добрым, неоднозначно. Оно может означать, что Бог добр так же, как добр торт или как добр Джо. В этих случаях слово «является» призвано приписать качество или свойство чему-то, наподобие доброты или синевы. Однако в равной степени фраза «Бог добр» может сравниться с предложением вроде «Формулой воды является ШО» или «Платон является автором «Республики». Здесь слово «является» показывает тождественность двух терминов: одна вещь идентична другой.

В вышеупомянутом гимне слово «является», похоже, относится к тождественности, а не к приписыванию каких-либо качеств чему-либо. Бог не является любящим, он является любовью; не является красивым, он является красотой. Бог не просто имеет эти чудесные качества, он является ими. Следовательно, фраза «Бог добр» подразумевает, что понятия Бог и добро тесно взаимосвязаны и что сутью добра является Бог.

Если это так, тогда неудивительно, что так много людей полагают, что не может быть морали без Бога. Если добро и Доброта Божия неразделимы, тогда мирская мораль является путаницей (расхождением) в терминах.

Однако наш воображаемый разговор с Богом, похоже, очень ясно и просто показывает, что это не так Если Бог добр, то это потому, что Бог является добрым и делает то, что уже есть добро. Бог не делает что-либо добрым, выбирая его; Он выбирает это, потому что оно уже является добрым.

Некоторые могут возразить, сказав, что этот довод срабатывает только потому, что он разделяет то, что невозможно разделить. Если Бог действительно является добрым, то нет смысла ставить дилемму, в которой разделяются добро и Бог. Но, поскольку вполне разумно спросить о том, является ли добро добром, потому что так призывает воспринимать его Бог или Бог приказывает воспринимать что-либо как добро, потому что это и в самом деле добро, то это возражение просто уводит нас от предмета спора.

Даже если бы Бог и добро были одним целым, тогда все равно разумно было бы спросить о том, а что же делает верным эту тождественность? Ответ, естественно, будет состоять в том, что мы знаем, что такое добро, и именно это знание действительно позволяет нам сказать, что Бог является добром.