|
Здесь имеются в виду прозревшие для видения объекта, в котором сходится троица совершенств, а именно: красота, мудрость и истина, опрысканная водами, именуемыми в священных книгах водами мудрости, потоками воды вечной жизни. Они находятся не на континенте земного шара, но далеко в глубине, вполне отделенной от земли, в лоне Океана, в груди Амфитриты, божества, где имеется река, которая представляется истекающей от божественного престола и имеющая не обычное, натуральное, а иное течение. Там есть нимфы, то есть блаженные и божественные интеллектуальные силы, которые сопровождают и обслуживают первую интеллектуальную силу, являющуюся как бы Дианой среди нимф пустынь. Только одна она среди них способна, вследстзие тройной добродетели, распечатать всякую печать, развязать всякий узел, открыть всякую тайну, отпереть любую запертую вещь. Она одним своим присутствием и двойным сиянием блага и истины, добра и красоты удовлетворяет все воли и умы, опрыскивая их благотворными водами очищения. Пение и звон естественны там, где девять интеллектуальных сил, девять муз, соответствуют расположению девяти сфер, где первая созерцает себя в гармонии каждой из остальных, которые продолжают себя в гармонии других; ведь конец и край высшего есть начало и глава низшего, ведь между одним и другим нет средины и пустоты, и конец последнего путем круговращения совпадает с началомі первого. Ведь тождественны самое ясное и самое темное, начало и конец, высочайший свети глубочайшая пучина, беспредельная возможность и беспредельное действование, согласно соображениям и модусам, развитым нами в других местах. Вслед за этим созерцается гармония и созвучие всех вместе сфер, интеллектуальных сил, муз и инструментов, где небо, движение миров, творения природы, беседа умой, созерцание мысли, установление божественного провидения — все согласованно прославляет высокую и великолепную изменяемость, которая приравнивает воды низшие к высшим, сменяет ночь на день и день на ночь, дабы божество пребывало во всемі, в том модусе, при котором все способно стать всем, и бесконечное благо бесконечно приобщает себя соответственно всей способности вещей. 1585[1] Ф. Энгельс, Диалектика природы, Госполитиздат, 1952, стр. 4. [2] В. И. Ленин, Философские тетради, Госполитиздат, 1947, стр. 303. [3] Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, Госполитиздат, 1949, стр. 48–49. [4] Пометка на фронтисписе «Париж у Антонио Байо» является фиктивной. — 124 —
|