|
Духовный сын эпохи напряжённой умственной борьбы, связанной с только что народившимся дарвинизмом, Кропоткин указывает на необходимость полного пересмотра, в соответствии с методами естествознания, всех методов исследования, принятых в общественных науках. И он не только предлагает это, а — как всегда — и сам сейчас же подаёт пример, строя свои собственные взгляды на биологической основе. Эта основа, во-первых, — то важное значение, которое он придаёт так наз.[ываемым. — Прим. изд .] конкретным наукам об обществе: истории, этнографии, изучению доисторического человека, истории религий и т. д., в противоположность абстрактной социологии, занимающейся исключительно общими теориями. Затем, это — приложение индуктивного метода к изучению общественных явлений. Наконец, это — система нравственности, построенная на данных положительной науки. Когда понятие об эволюции проникло в ум и заполнило пропасть между человеком и остальным органическим миром, возник ряд новых наук (этнография, антропология, изучение доисторического быта и т. д.), составляющих в своей совокупности настоящую историю человека. Из них-то и черпал Кропоткин материал для своей «Взаимопомощи». Его проницательный ум сейчас же уловил значение, которое имеют для истории человечества бесчисленные новые факты, открытые в этой области, как и факты другого рода, относящиеся к жизни животных. И среди этих фактов его поразил один, самый крупный, самый выдающийся: это — громадная, всеобъемлющая роль взаимопомощи. Унаследованная от животного мира, где она является могучим средством, обеспечивающим сохранение вида в борьбе за существование, она сыграла, на заре жизни человека, роль решающего фактора: если б наш полуобезьяний предок не сделался животным общественным, он никогда не выработался бы в настоящего человека. Позднее, когда человечеству пришлось вырабатывать новые общественные формы, оно черпало из того же источника; прогресс заключался именно в том, что принципы взаимопомощи распространялись на всё более и более широкие человеческие группировки; в будущем они охватят всё человечество. Во все исторические эпохи, говорит Кропоткин, две силы боролись в человеческих обществах: с одной стороны, народные движения, стремившиеся к большей свободе, к более широкой общественной солидарности; с другой — противоположная сила государства, которому выгодно было, наоборот, порвать между подданными все непосредственные связи, отдалить их друг от друга, превратить их в человеческую пыль, над которой государство безраздельно господствовало бы. Кропоткин показывает нам, как в действительности, в истории противоположны эти два явления, обычно смешиваемые в одно: общество и государство, они не только не выражают одно другое, но неминуемо должны вступить в борьбу. Анархист, борющийся против государства, вовсе не является, поэтому, тем антиобщественным существом, каким его обычно изображают: он, напротив, работает над укреплением настоящего общества, настоящей общественной связи. Природа общественной связи — это спорный вопрос, вокруг которого идёт борьба социологических школ — получает, таким образом, совершенно естественное объяснение: это наследие, завещанное человечеству всем его прошлым, это — естественная, биологическая потребность во взаимопомощи. Эта связь, которую государство всегда только ослабляло, этот общественный инстинкт сможет вполне развиться и проявить себя только в обществе, из которого будет изгнано всякое принуждение. Таким образом, на вопрос, который нам ставят: «уничтожая государство и юридические формы, чем заменяете вы их и как вы обеспечиваете жизнь общества?» — у нас есть теперь готовый ответ: «общительностью, потребностью во взаимопомощи, т. е. научно-установленным биологическим фактором всякой общественной жизни, единственно реальным и противопоставляющимся всем метафизическим сущностям, которые нам хотят навязать как необходимые». — 6 —
|