Магия, наука, религия

ПРЕЖНИЕ ФОЛЬКЛОРИСТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ

Речь пойдет о взглядах, которые в то или иное время преобладали в научном и донаучном понимании мифа. Давние и современные эвгемеристы утверждают, что миф всегда сосредоточен вокруг ядра или сердцевины исторической истины, искаженной ложным симво­лизмом и литературными преувеличениями. Эвгемеризм все еще дает о себе знать во всех тех исследованиях, которые используют примитивные предания для установления исторического факта. В этой точке зрения есть своя доля истины; несомненно, легенды Полинезии действительно содержат историческое ядро. Реинтерп-ретации восточной мифологии (Эллиот Смит, Перри и Э.М.Хокарт) внесли свой вклад в наши знания о некоторых стадиях развития культуры. Но столь же несомненно, что поиск исторического ядра в племенном предании затрагивает только один аспект проблемы и, пожалуй, не самый существенный. Такой подход не может раскрыть

МИФ КАК ДРАМАТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДОГМЫ283

фактическую социальную функцию мифологии. Основная цель свя­щенного предания заключается не в том, чтобы служить хроникой событий прошлого; она состоит в том, чтобы установить полезный прецедент в славном прошлом для подражания ему в настоящем. Исторические трактовки мифа, какими бы плодотворными они ни были во многих случаях, должны быть дополнены социологической теорией мифа по крайней мере по двум причинам. Во-первых, если выдвигаемая мною точка зрения верна, то исключительно важно, чтобы полевой работник не просто изучил текст священного сказания или легенды, но прежде всего — их прагматический смысл, сказыва­ющийся во влиянии на социальную организацию, религиозные обычаи и моральные устои существующего общества. И во-вторых, невозмож­но добиться теоретического объяснения чудесных, непристойных или экстравагантных элементов мифа, трактуя их как искажения истори­ческих фактов. Их, как и многие другие мотивы исторического нар-ратива, можно понять только в связи с ритуальным, этическим и со­циальным воплощением самого рассказа в современном поведении.

Теория, согласно которой сущность мифа заключается в аллего­рическом представлении природных явлений, связана прежде всего с именем Макса Мюллера. Здесь было бы неправильно отрицать ценность его вклада в целом. Ибо нет сомнения, что интерес чело­века к определенным природным явлениям и процессам, прежде всего к росту растений и воспроизводству животных, отражается в религиозных обрядах, а они, как мы знаем, связаны с мифологией. Но натуралистический символизм, особенно в том виде, в каком он по сей день выступает в определенных школах научной мысли в Германии, упрощает проблему, исключая важные промежуточные звенья — культ, ритуал и верования. Вместо этого он привносит две ложные концепции. Согласно одной из них, реальная сущность мифов якобы совершенно неправильно понимается теми, кто пере­сказывает их и верит в них сегодня. Другими словами, по мнению приверженцев этой школы, скрытый, или эзотерический, смысл сра­жений, испытаний, преступлений, триумфов и героических сверше­ний — которые якобы являются аллегорическими описаниями дви­жения солнца, фаз луны, роста и увядания растительности — соот­ветствует некоей давней, первобытной, или мифопоэтической, ста­дии развития человечества. Как сказали бы наши ученые коллеги, этот скрытый смысл можно постичь лишь с помощью очень мощной интуиции, которая позволяет схватывать внутреннее содержание аллегорий. Автору настоящей работы, исходящему из собственного