Ленин и философия

Как мы сказали, Горький захотел пригласить Ленина на Капри, чтобы организовать философскую дискуссию между ним и отзовистами. Однако Ленин выдвинул условие: дорогой Алексей Максимович, я рад буду навестить вас, но категорически отказываюсь вести какую бы то ни было философскую дискуссию.

Разумеется, это был тактический ход. Ленину важнее всего было сохранить политическое единство между большевиками в эмиграции, а философская дискуссия могла спровоцировать разногласия. Однако в его тактике просматривается и нечто большее, то, что я назвал бы исполнением ритуалов и обрядов философии, а также сознание того, к чему обязывает человека такое исполнение, — проще говоря, сознание того непреложного, основополагающего факта, что философия разобщает людей. Если наука объединяет, то философия разобщает и, лишь разобщая, способна объединить. Теперь мы понимаем, почему рассмеялся Ленин: не бывает на свете философского сообщения, как и философской дискуссии.

Сегодня мне хотелось бы всего лишь истолковать этот смех, который сам по себе есть некий тезис.

Смею надеяться, что этот тезис приведет нас к чему-то важному.

В данный момент, однако, он завел меня в тупик. В самом деле, если философских сообщений не бывает, как назвать мое сегодняшнее выступление? Конечно, я выступаю с лекцией перед философами. Но, как говорится, не всяк монах, на ком клобук: состав аудитории еще не определяет, какой будет лекция. Поэтому лекция моя не будет философской.

И все же по веским причинам, связанным с тем моментом теоретической истории, который мы переживаем сейчас, это будет лекция из области философии. Но не лекция по философии. Она будет или, вернее, хотела бы стать лекцией о философии. А значит, ваше общество заранее предугадало мои намерения, пригласив меня выступить перед вами с сообщением.

То, что я попытаюсь сказать здесь, могло бы и в самом деле соответствовать этому определению, если бы мне удалось сообщить вам нечто о философии или, коротко говоря, сформулировать основные элементы некоей теории философии. Теория — это нечто такое, что в известной мере предваряет ту или иную науку.

Поэтому прошу вас вдуматься в название моей лекции: «Ленин и философия». То есть не «философия Ленина», отнюдь нет, а Ленин о философии. По моему мнению, именно Ленину мы обязаны возможностью, дорога к которой, вероятно, была проложена еще раньше, но которая от этого не

перестает быть бесценной, — возможностью завести предварительный разговор о том, что однажды, надо полагать, станет нефилософской теорией философии.