Глобальный кризис: причины и пути выхода

договориться между собой о том, какая из конкурирующих теорий истинна, то какая ж это наука и как ей пользоваться?
Естественные науки более-менее удовлетворяют этим требованиям, чему главное подтверждение – бурный научно-технический прогресс,

базирующийся на этих науках. Что касается гуманитарных наук, то успех человечества в гуманитарной сфере спорен, относителен и уж, во всяком случае, не сравним по темпам с успехом научно-техническим. Каждая из гуманитарных наук: философия, социология, психология, макроэкономика и т.д., разбита на множество школ, между которыми нет общего языка, и они не только не способны договориться о том, какая из конкурирующих теорий истинна, но как правило, и не пытаются этого делать. Как правило, каждая школа просто игнорирует другие. В качестве примера приведу высказывание Михаила Дюмета из его книги "Правда и другие загадки":
"…Хейдегер воспринимался лишь как экзотика; слишком абсурдная, чтобы
относиться к ней всерьез, для того направления философии, которое практиковалось в Оксфорде (аналитическая школа - мое)".[Dumett Michael: "Truth and other enigmas", "Duckwarth", London].
И это, замечу, при том, что Хайдеггер является одним из столпов другого философского течения, экзистенциализма и на современную западную систему ценностей Хайдеггер с экзистенциализмом оказали несравненно большее влияние, чем Михаил Дюмет вместе с прочими аналитиками. Таких примеров игнорирования представителями одной философской школы (аналогично, психологической, социологической и т.д.) представителей, даже всемирно известных, другой можно привести множество. А когда представители таких школ встречаются на конференциях, то даже если в своих докладах они утверждают прямо противоположные вещи, все равно к
утверждениям и аргументам противоположной стороны они никак не относятся.
Что касается точности и однозначности понятий и выводов, то в гуманитарной сфере она близка к пресловутой «точности до наоборот». В подавляющем большинстве случаев гуманитарии, особенно философы, не заботстся даже дать определение хотя бы базовым понятиям своих статей, книг и целых теорий. Возьмем, например, весьма влиятельую в Америке философскую школу, именующую себя «Современные теории познания», разветвленную внутри себя на 5 направлений: фаундизм, кохерентные теории, пробабилизм, релиабилизм и директ реализм, каждая из которых

имеет свои философские журналы, а представители школы возглавляют философские кафедры во многих универстетах. Базовым понятием для всех направлений этой школы является понятие оправданности выводов (justification of beliefs). Но, как пишет в своей книге "Современные теории познания» основатель направления директ реализм .Джон Поллок: "Все обсуждавшиеся выше теории (фаундизм, кохерентные, пробабилизм, релиабилизм - мое) имеют общий недостаток: ни одна из них не в состоянии дать внятного определения понятию оправданность, которым они пользуются" (John Pollok: "Contemporary theories of knowledge", Rowman and Litlefield Publishers, USA, 1986). Однако критерий оправданности самого Поллока также не обоснован им, хотя он и претендует на это. Поллок рассматривает, как оправданные, выводы, получаемые в соответствии с правильными эпистемологическими нормами. Очевидно, что это не решает проблемы, а лишь заменяет ее на аналогичную, поскольку теперь в обосновании нуждаются эти самые эпистемологические нормы. Но у Поллока нет ни малейшего объяснения, почему же, собственно, его эпистемологические нормы следует считать правильными и в каком смысле. Более того, он не дает и сколь нибудь ясного общего определения или хотя бы описания их. Он лишь между строк вскользь упоминает один раз индукцию и дедукцию, а другой раз механизм автоматического поддержания равновесия при езде на велосипеде в качестве таких норм. Но разве эти вещи имеют одну и ту же природу? С другой стороны механизм автоматической регулировки равновесия имеет ту же природу, что и перестальтика кишечника, скажем. Должны ли мы на этом основании относить и эту последнюю к эпистемологическим нормам?