|
«Есть творчество навыворот, и он Вспять исследил все звенья мирозданья, Разъял Вселенную на вес и на число, Пророс сознанием до недр природы, Вник в вещество, впился, как паразит, В хребет земли неугасимой болью, К запретным тайнам подобрал ключи, Освободил заклепанных титанов, Построил их железные тела, Запряг в неимоверную работу; Преобразил весь мир, но не себя, И стал рабом своих же гнусных Тварей.» И невольно стает вопрос: да в самом ли деле человек обладает сознанием? Разум ли то, чем руководствуемся мы в своей повседневной деятельности? Всё ли мы понимаем сами, когда речь заходит об этой сложной материи? Все наши представления в этой области основаны на обобщении только своего собственного интеллектуального опыта, между тем ясно, что любая другая, отличная от человеческой, организация психики обязана придавать какие‑то свои, может быть, неожиданные и парадоксальные черты сознанию. Но тогда, говоря о разуме животных, правильней было бы подходить к нему как к иному, и вовсе не исключено, что к нему должны предъявляться те же критерии, какие мы бы стали предъявлять к инопланетянам. Вообще говоря, принципиальная возможность существования какого‑то иного разума, способного вступить в контакт с нами, давно занимает человека, но почему‑то, задумываясь о нем, мы обращаем свой взгляд куда‑то за пределы Солнечной системы, в дальний Космос. Сегодня поиск проходит в двух основных направлениях. Одно из них ставит своей целью обнаружение материальных следов сознательной деятельности в далеких просторах Вселенной, ориентиром другого служат космические объекты с более или менее подходящими условиями для возникновения жизни. В первом случае искомый разум должен быть, как говорят математики, на порядок, а то и на несколько выше земного, вернее сказать, того, который свойствен человеку. Это и понятно: ведь если практическое столкновение с какой‑то другой, внеземной, цивилизацией и возможно сегодня, то только в том случае, если она сама выйдет на контакт с нами. А это значит, что речь может идти лишь о такой, которая в состоянии преодолеть все разделяющие нас пространственные барьеры. Способность же к этому предполагает высокий уровень развития, который далеко превосходит возможности не только современного человека, но, может быть, и самые смелые наши представления о способностях цивилизаций вообще. Словом, в этом случае предполагается субъект, достигший едва ли не вершин строения всей мыслящей материи. Во втором – мы имеем дело с прямо противоположным направлением исследований, ибо анализ условий, при которых возможно зарождение жизни, ведется на предельно низком уровне организации всего живого. — 167 —
|