Понятия права и силы (опыт методологического анализа)

[1] К числу сторонников этой точки зрения принадлежат в западной науке: Laband P. Das Staatsrecht des deutschen Reiches. В. I, p. VII–X; Jellinek G. Allgemeine Staatslehre. P. 23–48; Lask E. Rechtsphilosophe Art in Festschrift f?r K. Fischer; Weber M. R. Stammlers Ueberwindung der materialistischen Geschichtauffassung; Art. in Archiv f?r Socialwissenschaft. B. XXIV; и другие.

В русской науке:

П. Новгородцев. Государство и право. «Вопр. фил.». Книга 74–75.

А. Алексеев. К учению о юридической природе государства.

Th. Kistiakowsky. Ceselischaft und Einzelwesen.

Г. Шершеневич. Курс гражданского права. 1901, т. I, с. 79–118; и др.

[2] Можно принять это обозначение условно из сопоставления Spinoza. Ethica. Pars I. Def. IV и ibid., prop. XXXIV, не входя в рассмотрение его учения об атрибутах. Понимание «атрибута» Спинозы как первоначальной силы отстаивает Куно Фишер. Gesch der neueren Phil. В. II, s. 235, 383–395 u. a.

[3] Через наиболее близкий ряд (лат .).

[4] Отметим здесь, что норма всегда является с нашей точки зрения известного рода суждением , но право не всегда является нормой , как мы ее определили. То состояние права, в котором оно получает устойчивый логический смысл, закрепленный в строгой словесной форме, есть продукт сравнительно позднего и высокого развития; право может долгое время пребывать в состоянии логической бесформности и словесной незакрепленности (напр., обычное право вообще, или известные области английского государственного права, или правовые устои парламентского правления), и в этом виде своем оно оказывается не нормой (или соотв. не совокупностью норм), а переживанием (или рядом переживаний) нормативного характера . Весь устанавливаемый ниже «юридический» способ рассмотрения или вовсе не приложим к этим видам права, или приложим к ним лишь в меру возможности выяснить их логическую и словесную форму. С этой точки зрения право становится нормой и суждением лишь на высшей ступени своего развития, и позднее осознание «юридического» метода в его чистоте и самостоятельности (процесс этого осознания не закончен еще и поныне ) является вполне понятным и в высокой степени знаменательным последствием этого. Говоря о задачах дальнейшего правосоздания и о путях дальнейшего праворазвития, можно было бы, пожалуй, установить как цель и как действительную тенденцию – постепенное высветление и укрепление логического элемента в «действующих» правовых нормах.