Надеюсь, что эта работа не расходится с установками, указанными выше. Соответственно, и задачи, поставленные в ней, определяются, во-первых, интервальным методом исследования (с целью по возможности адекватно отразить некоторые реалии, относящиеся к сфере общей научной методологии) и, во-вторых, постоянной необходимостью развития и совершенствования логики научного познания, в которой проблемы научной абстракции и абстрактных моделей, равно как и всей логико-методологической составляющей, во многих случаях являются определяющими для содержания научных теорий. В 60-е гг., когда логика научного познания получила в России возможность для самостоятельного и более полного развития, тема абстракции привлекала многих отечественных методологов науки. Однако со временем интерес к этой теме был утрачен, хотя основной объект изучения, – процессы формирования и использования абстракций в качестве важнейшей составляющей технологии научного мышления, – остался. Между тем, собственное развитие науки и соответствующие перемены в способах и средствах научного познания требует постоянного обновления этой темы, обсуждения её с различных философских и методологических позиций и решения тех проблем, которые возникают или остаются нерешенными или необъяснёнными. При этом любое углублённое осмысление характера абстрагирующей работы мышления значимо не только для философии. В частности, оно необходимо для прикладной логики и математики в условиях глобальной компьютеризации информационных процессов и признания ключевой (технологической) роли процессов абстракции при создании машинных программ. Не случайно тема абстракции стала одной из центральных в информатике. Но если потребность в абстракциях (и их анализе) весьма ощутима в случае оптимального оперативного планирования вычислений, где информационные процессы сравнительно скромны, то в случае обработки и преобразования произвольной знаковой информации фундаментальная роль абстракций сомнению не подлежит.

Введение. Философия и наука

В каком-то смысле наука и философия представляют

собой лишь разные аспекты одного великого дела

человеческого мышления.

(Альфред Норт Уайтхед, “Приключение идей”)

Философия больше, чем любая конкретная наука,

связана со взаимоотношениями различных наук.

(Бертран Рассел, “Логический атомизм”)

Известно, что к проблемам познания приводит естественное развитие предмета, историческая необходимость, обычная любознательность или сомнение, да мало ли вообще что! Но в любом случае и философия, и наука начинаются если не с удивления, то с вопроса. Посмотреть на “обычное” необычным образом, сделать некоторое неизвестное предметом размышления, предметом мысленного или экспериментального анализа – это непосредственный первый познавательный акт. И этот акт в своей основе является не только специально научным (если таков предмет и такова цель исследования), но и философским, определяемым мировоззрением исследователя, его “духовной установкой”, в чём, собственно, и проявляется философская составляющая научной работы. Важность этой составляющей часто недооценивается. Её считают чуждой точному “складу” науки, отводя философу скромную роль комментатора готовых результатов. Между тем, философский анализ в сфере “точных понятий” особенно необходим тогда, когда интерес к этим понятиям является не только субъективным, а вызревает “изнутри”, в недрах самой этой сферы, обусловленный необходимостью её дальнейшего развития. В этом случае он оказывает неоспоримое влияние на развитие “собственно научных” идей и методов. По замечанию академика Вернадского, именно исходная философская установка «в общем и в частностях создаёт ту среду, в которой имеет место и развивается научная мысль. В значительной мере она её обусловливает, сама меняясь в результате её достижений»[5].