|
Тео пытался поблагодарить его. – Я... я... Слезы душили его. Он не мог говорить. Гроб Винсента накрыли крышкой... Шестеро друзей подняли гроб с бильярдного стола. Они вынесли его из маленького кафе. Они осторожно поставили его на черный катафалк. Они медленно шли за катафалком по залитой солнцем дороге. Они миновали крытые тростником домики и маленькие редкие виллы. У станции дроги свернули налево и стали подниматься по склону холма. Вот уже осталась позади католическая церковь, дорога вилась по желтому полю пшеницы. Черные дроги остановились у ворот кладбища. Шесть человек на руках понесли гроб к могиле. Тео один шел сзади. Доктор Гаше выбрал для Винсента место упокоения там, где они стояли в первый день, оглядывая зеленую долину Уазы. Тео еще раз попытался что–то сказать. Но он не мог вымолвить ни слова. Они опустили гроб в могилу, забросали ее и прибили землю лопатами. Потом все семеро повернулись, вышли за кладбищенскую ограду и стали спускаться с холма. Через несколько дней доктор Гаше вновь пришел на кладбище и посадил вокруг могилы подсолнухи. Тео уехал в Париж. Горе терзало его непрестанно, каждую минуту, днем и ночью. Его рассудок не выдержал напряжения. Иоганна отвезла его в дом для умалишенных в Утрехт, тот самый, куда когда–то поместили Марго. Полгода спустя после того, как умер Винсент, почти день в день, Тео скончался. Его похоронили в Утрехте. А вскоре Иоганна, читая для утешения Библию, обратила внимание на слова во «Второй Книге Царств»: «Не разлучились они и в смерти своей». Она перевезла тело мужа в Овер и похоронила его рядом с Винсентом. Когда горячее солнце Овера палит своими лучами еле приметное среди полей пшеницы кладбище, Тео спокойно спит в прохладной тени буйных Винсентовых подсолнухов. — 346 —
|