|
Так завершила своё земное бытие императорская армия – доблестная армия бывшей империи русских. Петр Николаевич Врангель покинул Могилёв незадолго до приезда отрядов матросов. Ему в тот год исполнилось тридцать девять – золотой возраст: ум сохраняет ясность, но уже есть опыт, а главное – ещё очень много задора и жажды подчинять себе жизнь. Всё это вскоре с избытком и потребует обстановка. "В день, когда мне стало известно о назначении верховным главнокомандующим прапорщика Крыленко (прапорщика 13 Финляндского стрелкового полка 11-й армии Юго-Западного фронта. – Ю.В.), я решил уехать из армии. Генерал Духонин меня более не удерживал. Получив нужные бумаги, я зашёл к Вырубову попрощаться. Я застал его сильно расстроенным, он только что вернулся от Духонина, который получил известие об отданном Крыленко приказе войскам "вступить в переговоры с противником", при этом Крыленко телеграфировал Духонину, требуя сдачи должности начальнику гарнизона генералу Бонч-Бруевичу. Бездарный, тупой и на редкость беспринципный – Бонч-Бруевич, успел втереться в доверие могилёвского совдепа… С тяжёлым чувством я выехал из армии. Восемь месяцев тому назад Россия свергла своего Монарха… государственный переворот имел целью избавить страну от правительства, ведшего его к позорному сепаратному миру… Через восемь месяцев это правительство позорно отдало Россию на милость победителя. В этом позоре было виновато не одно безвольное и бездарное правительство. Ответственность с ним разделяли и старшие военачальники, и весь русский народ. Великое слово "свобода" этот народ заменил произволом и полученную вольность претворил в буйства, грабёж и убийство"[3]. Шелест забытых и забываемых русских слов, чудных, неповторимых. Образы старой Руси… Земная неповторимая жизнь… Синее-синее небо с белыми парусами облаков. Необозримая даль, смыкающаяся с бездонным пространством неба. Не обойти эту землю… Заброшенный в небо страстью чувств жаворонок. Трепещущая точка в распахнутом небе. Тучные, тугие травы по пояс. Мягкая, влажная земля под босыми ногами… Тёмная, прохладная глубина неподвижных озёр. Зори, опрокинутые в воды алым расплавом… Сверкающие струи дождя. Никнущие под тяжестью воды ветки. Прозрачный блеск росы… Трогательная гордость вдруг расцветшего одинокого цветка… Нежное бормотанъе ручья. Завихрения струй, не имеющих цвета и в то же время белых, а местами тёмных. Каждый камешек, каждая травинка очень яркие, чистые… Ласка ветра. Плывущие в мерцании месяца высокие деревья. Иней… Тусклая белизна воздуха, в котором бесшумно оседают снежинки. Воздух шевелится белым… — 5 —
|