Николай УдальцовЧто создано под луной?АннотацияИстория, в которой больше обдуманного, чем выдуманного. Герои, собравшиеся вместе, пришли из прошлого, настоящего и будущего и объеденившись, путешествуют во времени и пространстве в поисках ответов на вечные вопросы, стоящие перед людьми. И – находят эти ответы… Николай УдальцовЧто создано под луной?«Папа, напиши фантастическую историю. Только такую, чтобы в ней было мало выдуманного.» «Хорошо. Правда, истории, в которых много выдуманного, называются не фантастикой, а соцреализмом.» «А что же такое – фантастика?» «Фантастика – это истории о том, что люди решили свои проблемы. Или, по крайней мере, научились это делать…» Часть перваяНа двадцать восьмом этаже Центра управления космическими полетами, на колченогом табурете сидел худой человек с исполосованным морщинами лицом и усталыми глазами. Он был обут в стоптанные ботинки, очевидно, видевшие на своем веку и брусчатку площадей, и грязь проселочных дорог, и бесконечный асфальт магистралей, соединяющих большие города – приюты профессионалов – и разъединяющих их. Когда Риоль выходил из лифта, человек не вставая с табурета, а, только подняв свою голову от узловатых, худых рук, и, дав заоконному солнцу блеснуть в его взгляде и показать, что глаза у него ясно-голубые, проговорил: – Все относительно… – эти слова, произнесенные вместо приветствия, заставили Риоля посмотреть на человека внимательнее. И его взгляд отметил и много раз стиранную и штопаную одежду, с заплатами на локтях и коленях, и худобу человека, заговорившего с ним. – Что относительно? – переспросил Риоль. – Не бывает просто добра или зла. – А что бывает? – Бывает не много или много больше или меньше добра или зла. – Наверное, вы правы, – ответил Риоль и прошел в кабинет, на двери которого висела золотая табличка: «Начальник Центра», – и никаких фамилий, инициалов и, тем более, дат, и потому не услышал последних слов человека, сидевшего на табурете: – Скоро тебе придется в этом убедиться, Риоль… В том мире, где решались проблемы, Начальник Центра управления полетами Эгриэгерт был по-настоящему уважаемым человеком потому, что, став слугой общества, не начал окружать себя своими собственными слугами. И Риоль уважал его за это, как и за то, что Эгриэгерт ставил дело выше власти. Такое случается только с теми, у кого власть не является самоцелью, а, следовательно, встречается как исключение. Иногда наследственная власть может быть обузой. Любая другая власть – самоцель. И человек всегда идет во власть ради самого себя, чтобы он не декларировал на этом пути. — 1 —
|