|
Устойчиво держалось предубеждение американцев в отношении асфальта. Хотя Париж и Лондон восприняли его благожелательно, янки долго считали его дорогим удовольствием, предпочитая каменное покрытие. Зато Нью-Йорк, Филадельфия, Бостон и Чикаго могли похвалиться бетонными тротуарами. Но более перспективным оказалось иное употребление этого материала. В 1870 году первые здания из бетона выросли в городе Белвилл, штат Нью-Джерси. Оригиналы стали делать огромные окна ? стеклянные витрины на первом этаже. В год чикагской выставки 1893 года архитекторы М. Салливэн и Д. Адлер образцами новых сооружений, «нанизанных» на стальной каркас, породили новое слово ? «небоскреб». В архитектуре появилась формула: «Форма следует за функцией». Обстоятельства требовали максимального использования полезной площади в центре городов, и новаторы-архитекторы создали конструкции, в которых вертикаль решительно преобладала над горизонталью. Строители еще украшали верхушки новых могучих зданий элементами классической архитектуры, а входы в них стилизовали под порталы готических соборов, но публика уже не могла с улицы оценить поднебесного благолепия, главным становился силуэт, его устремленность вверх. Учившийся в конторе Адлера ? Салливэна в 1890е годы молодой Фрэнк Райт скептически смотрел на неловкое украшательство бетонных громад. Его поражали необъятные возможности жидкого бетона, готового принять любые формы. Отлитые в бетоне здания Райта начала 1900-х годов смотрятся как модерн и по сей день. Отныне не распростерший крылья орел, а рваный силуэт небоскребов стал символом Америки. Другим ее символом стал автомобиль. Еще в 1900 году Англия имела автомобилей больше, чем Америка. Бросок был сделан за первое десятилетие XX века ? с 4 тысяч до 187 тысяч автомобилей. Но все же большинство в Америке знало в те годы иные, не автомобильные колеса. На рубеже веков страна болела велосипедной лихорадкой. Завидным рекордом 1896 года была доставка на велосипеде почты из Сан-Франциско в Нью-Йорк за одиннадцать дней ? со скоростью трансконтинентального экспресса. Входя в век безграничного индивидуализма и лихорадки капиталистического накопления, Нью-Йорк периода гражданской войны и последующих десятилетий стал тем, чем и остался поныне: средоточием социальных контрастов. В этом городе те, кто стал образцом преуспевания, не прятались от людей. Уильям Астор, о состоянии и земельных угодьях которого дельцы говорили, подняв к небу глаза, ежедневно появлялся в невзрачного вида одноэтажной конторе на Принс-стрит. Удачливому мультимиллионеру доставляло удовольствие пройтись мимо общественной библиотеки своего имени и других свидетельств «благодеяний», оказанных им городу. В хорошую погоду по аллеям Центрального парка неслись дрожки, и Нью-Йорк знал, что в руках возничего ? Корнелиуса Вандербилта не только пара рысаков, но и сотни миль железных дорог. Третьим мультимиллионером Нью-Йорка был Александр Стюарт, владыка торговой сети. Его дом из мрамора на Пятой авеню долгие годы служил эталоном местного зодчества. — 6 —
|