|
Не могло быть ни малейшего сомнения в личности посетителя, явившегося из царства теней. Это было действительно бледное лицо принца хеттов и его темные и задумчивые глаза. На нем были надеты клафт и полотняная одежда. Драгоценные камни, украшавшие его ожерелье и браслеты, сияли, подобно солнечным лучам. Видение протянуло руку и сказало отчетливым, но как бы доносившимся издалека голосом: – Вы вызвали меня, чтобы помочь вам освободить Египет? Пусть будет по–вашему. Мольбы Нейты тронули меня, и я явился сказать вам, что еще сегодняшней ночью, прежде чем взойдет Ра, нужно размуровать чародея. Один из вас должен вонзить ему в горло священный нож, употребляемый при жертвоприношениях. Когда это будет сделано, Фивы освободятся от вампира. Он больше уже никого не тронет. А ты – ты никогда не любила меня, – призрак с бледной улыбкой склонился к молодой женщине и положил руку ей на голову. – Но все равно! Живи и будь счастлива, чтобы я не даром пожертвовал своей жизнью! Свет внезапно погас, видение исчезло. Снова лампы освещали своим бледным, колеблющимся светом таинственную нишу и белые одежды Нейты, без чувств лежавшей на каменных плитах. Взволнованные и обрадованные жрецы наскоро посоветовались и решили, не теряя ни минуты, привести в исполнение полученный совет. Вооружившись факелами и необходимыми инструментами, они отправились к роковой стене. Не желая иметь лишних свидетелей, жрецы сами размуровали нишу. Скоро красноватый свет факелов осветил бледную голову мемфисского чародея, тело которого, не поддаваясь разложению, напоминало базальтовую статую. Наступила минута зловещего молчания. Затем Рансенеб, добровольно взявший на себя эту миссию, поднял жертвенный нож и твердой рукой вонзил блестящее лезвие в горло трупа. С журчанием, напоминавшим шум воды, проходящей через воронку, из раны ручьем брызнула алая кровь, вызвав у всех крик удивления. В ту же минуту Рансенеб отступил, вздрогнув от ужаса. Ему показалось, что в неподвижных глазах трупа сверкнул луч жизни и что они устремились на него с выражением бесконечной тоски, страдания и смертельной ненависти. Но, может быть, это был только обман зрения, так как ужасный взгляд уже погас, приняв прежнюю неподвижность, а кровь продолжала течь по телу. Молча вытащили нож из раны и наскоро закрыли нишу кирпичами. Затем Рансенеб сказал, отирая пот, выступивший на лбу: – Завтра, братья, мы вернемся сюда и уничтожим последние следы того, что произошло здесь. Теперь ступайте и отдохните немного. Я же отправлюсь к фараону и передам ей, как хетт заплатил ей свой долг признательности и положил конец бедствию, печалившему египетский народ. — 344 —
|