|
На ту же тему Е.П Блаватская приводит нижеследующий пример: «И сделай им нижнее платье льняное для прикрытия телесной наготы от чресл до голеней» (Исход, XXVIII, 42). Блаватская восклицает: «БОГ — прядильщик льна и портной!!» На практике изречениям от имени Бога можно найти и оправдание. Граница между белой и черной магии очень зыбкая. В каждом отдельном случае она определяется уровнем сознания и чистотой помысла мага. Во время спиритической коммуникации медиум притягивает души уровня, соответствующего уровню развития самого медиума. В идеализируемых ныне племенах аборигенов попадаются шаманы, готовые исполнить заказ того, кто больше заплатит. Например, если Вася, заплатил, «заказывая» конкурента Петю, а Петя, заплатил, чтобы свести со свету Васю, то шаман мог взять деньги у того и другого, и свести со свету обоих. Но отнюдь не все являлись «злыми шаманами». Древние успешно лечили, знали многое о силе человеческой мысли, водили судна без компасов. И с осуждением язычества в лета канули не только жестокие суеверия (несомненная заслуга иудаизма, христианства с его течениями научного атеизма), но многие полезные знания о природе человеке, невосстановимые сегодня. «Вместе с водой выплеснули и ребенка, говорят историки. Уже в эру иудейских пророков следование букве фанатичных законов вызывало их несогласие. Википедия пишет: «Таким образом, законы, имевшие целью изолирование евреев от язычников, стали изолировать одних евреев от других. Подобные же противоречия между законами и жизнью обнаружились по поводу строгого соблюдения субботнего покоя и ещё резче — в сфере уголовного права. Моисеев закон наказывает чисто религиозные преступления смертной казнью или так называемым «истреблением из среды народа», которое, по-видимому, означало изгнание (aquaeetignisinterdictio). Это не соответствовало более высокому представлению о религии, по которому задача последней — увещевать и наставлять, а не карать. Такое представление о религии вошло в понятие народа ещё со времени Иезекииля, который говорит от имени Бога: «Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?» (Иез. 18:23) Гибель пророка Иоа?нна Крести?теля или Иоа?нна Предте?чи овеяна романтическим флером. Иоанн был обезглавлен по желанию иудейской царицы Иродиады и ее дочери Саломеи, которая очаровала царя своим танцем, и тот воскликнул: «Проси, чего хочешь!» Дамы захотели голову Иоанна на блюде. Не нам ли, выходцам из Советского Союза, и одаренным системой редкой подозрительностью, не знать, как «такое делается»! Неужели молодой и красивой женщине ничего более не нужно было, кроме окровавленной головы пророка на блюде? Скорее всего, кто-то объяснил маме, что дочке предстоит попросить у женолюбивого царя. Итак, Иоанна Предтечу погубили чары юной девы, а Иисуса – чистоплотность Понтия Пилата, который руки умыл не вовремя. Но руки он умыл потому, что ему нужен был мир со священниками, которые держали народ в узде буквой Старого Завета. А гибель Иоанна и Иисуса – результат конфликта между пророками и священнослужителями. Со временем этот конфликт не шел на убыль, а наоборот, нарастал. Надо ли напоминать, что Моисей, все пророки, Иоанн и Иисус владели в совершенстве именно тем, что было строго воспрещено. Иногда мне думается, что конфликт этот наметился с самого начала, его следы мы находим в книге Исход. Если упростить язык Писания до языка современной журналистики, то получиться: из Египта народ в пустыню вывел Пророк, а на Обетованную Землю прибывает его брат Арон, священник! Между прочим, есть о чем задуматься. — 4 —
|