А был ли в СССР социализм?

Каковы причины такого разнобоя? На мой взгляд, они следующие.

Во-первых, различия в критериях, используемых для характеристики общественного устройства в СССР.

Во-вторых, неоднородность содержания этапов истории СССР.

В-третьих, абсолютизация тех или иных черт общественного устройства СССР.

В-четвертых, различия идеологических и нравственных позиций авторов тех или иных концепций.

В-пятых, отсутствие достоверных источников о тех или иных ключевых событиях в истории СССР.

И, наконец, в-шестых, работа по заказу антикоммунистических центров для получения заработка.

Появление большого количества версий объясняется также не только свободой критики советского строя, поощряемой новыми властями на постсоветском пространстве, но и накатившимся на обществоведение валом антикоммунизма. Вот как это явление характеризуют А.Бузгалин и А.Колганов в своей статье «Постсоветский марксизм», опубликованной в admin. в ноябре 2010 года: «Кризис и саморазрушение так называемого «реального социализма» в СССР и большинстве других стран мировой социалистической системы привели к глобальным сдвигам в социальной теории. Доминирующие позиции (особенно ярко проявляющие себя в преподавании) заняли неопозитивизм и неолиберализм в странной смеси с постмодернизмом – в философии, неоклассика и неоконституциализм – в экономической теории и т.п. В последние годы, правда, дает о себе знать «славянофильская» тенденция, восходящая к работам Бердяева, Булгакова и др. Крах марксизма в России стал казаться едва ли не очевидным».

Судя по всему, А.Бузгалин и А.Колганов относят себя к формирующейся школе постсоветского марксизма, который они называют также течением «марксизма постиндустриальной эпохи», хотя вряд ли термин «постиндустриальная эпоха» может быть признан соответствующим понятиям классического марксизма.

Хотел бы также упомянуть довольно откровенное и оригинальное объяснение существующего разнобоя по рассматриваемой проблеме, которую дал А.Шушарин в вышеупомянутой «Полилогии современного мира (критика запущенной социологии)». Он писал: «Можно было бы назвать сотни, хотя их и тысячи (а то и поболее), «заявок» радикального переосмысления всего происходящего, в том числе и социализма. Но поскольку все они как бы догенерализационны (явные претензии на фундаментальные попытки критической социальной теории современного мира мне не встречались) и ни одна из них по всем очевидным признакам (в науке, во всяком случае) сколько-нибудь не срезонировала в новой заметной «консорции», то все они (включая и газетные «заявки» автора) образуют абсолютно непроходимую интеллектуальную кашу, пока представляют собой, резковато говоря, совокупный интеллектуальный хаос. Это еще не какой-то возникающий уже новый дискурс культуры (пусть сначала науки), а патологическое состояние хаотизации в переломном дискурсе бескультурья» (Цит. изд. т.4 стр.295).