Сказки для горчичников

Но время проходило, a ответа не было. И вот, когда она проезжала под ветвями необъятной ели, огромной, как крепостная башня, и такой высокий, что ее верхушка терялась в облаках, вдруг, точно из-под земли, раздался оглушительный голос:

— Кто здесь осмелился оскорблять меня?

Батильда остановила коня и, подняв глаза, увидела между громадными ветвями нечто напоминающее зеленую бороду — вокруг черного дупла, похожего на рот.

— Хранитель! — воскликнула она. — Я не хотела тебя оскорбить. У меня к тебе всего лишь смиренная просьба. Мне кажется, ты совершил две ошибки…

— Я? — удивился голос.

— Во-первых, ты из-за пустяка целых сто лет продержал в пещере бедного юношу, вина которого невелика…

Батильду прервал громовой хохот.

— Во-первых, он там пробыл не сто лет, а всего сто минут. Это я сделал так, чтобы каждая минута казалась ему годом. Я наказал его ему же на пользу: пусть учится думать прежде, чем говорить, и не утверждает того, чего не знает. Выходит, я был прав, и он уже начал исправляться. А во-вторых?

— Во-вторых, — продолжала Батильда, — другой юноша спас его. В награду за это ты обещал исполнить одно его желание. Юноша слеп, но ничего не попросил для себя. Ты не должен был его слушать. Ты обязан был вернуть ему зрение.

— Что же он пожелал? — спросил голос.

— Это не столь важно, — ответила Батильда.

Вновь раздался хохот.

— Как будто я не знаю, что он попросил наделить тебя слухом! Теперь ты слышишь. Так неужели ты по-прежнему несчастна?

— Да, — сказала Батильда, — я была счастлива, но с тех пор, как увидела Жоффруа и услышала его голос, жить мне стало горше прежнего.

Хранитель Ломского леса был суров, но сердце у него, как водится, было доброе и горе Батильды его растрогало. И он решил испытать ее.

— Согласилась бы ты снова оглохнуть, чтобы Жоффруа прозрел?

— Да! — без колебаний ответила девушка.

— Что ж, храбрости тебе не занимать! Если так, срежь кусочек коры с моего ствола. Не опасайся, ты не причинишь мне вреда. Возьми кору с собой. Свари на меду бруснику, терн и дикую малину. Затем брось туда кору и снова все провари. Дай это питье слепому, и выпей вместе с ним сама. Всей душой пожелай, чтобы к нему вернулось зрение. Тогда он прозреет, а ты снова оглохнешь.

— Я все сделаю, — сказала Батильда, — однако разреши возразить: так будет несправедливо.

— Почему?

— Ведь если я опять оглохну, получится, что ты не исполнил желание Жоффруа.