|
Привыкшая к тому, что для детей ни в чем отказа нет и ничего не жалко, Фролова и школу свою, новостройку, обставила, пользуясь связями, с невообразимой роскошью. Чего только в школе не было! Каких панно, фресок, мозаик, зимних садов, не говоря уж о телевизорах в бессчетном количестве, магнитофонах, проекторах и прочих технических средствах обучения, как раз входивших в моду с появлением Фроловой в школе. А учителей Наталья Михайловна переманивала из других электрозаводских школ безбожно, идя на всяческие уступки, обещая райскую жизнь. Ее ругали в гороно за эту партизанщину, топали на нее ногами, а она только посмеивалась: «Ну, голубчик, ну, Василий Николаевич, ну, неужели вы мне откажете? Ну, мы же с вами так хорошо всегда понимали друг друга!» Когда Каштанова вошла в кабинет, Наталья Михайловна говорила по телефону: — Нет, и сегодня поздно… Ну, что я могу поделать? У меня ЧП, у меня мэйкапар! Что такое мэйкапар? — Фролова зажала трубку и спросила Елену Васильевну: «Что такое мэйкапар?» Елена Васильевна пожала плечами. — Ну, мэйкапар, — продолжала в трубку Фролова, — ну как ты не понимаешь, обыкновенный мэйкапар! У меня вся школа не учится! Всё, всё, ко мне пришли, целую! Фролова положила трубку и весело пожаловалась Каштановой на мужа никак не угомонится! Пять лет в горкоме она, теперь здесь, в школе, а он все требует, чтобы она вовремя домой приходила. — Директору, наверно, хоть замуж не выходи, — посочувствовала Елена Васильевна, но Фролова беспечно махнула рукой: — Да ну! Разговоры! Вы знаете, все преувеличивают! Всё на свете преувеличивают! И вообще, сердится — это еще ничего. Вот когда перестанет сердиться! Тогда я сразу заявление: «В связи с тем, что муж перестал на меня сердиться, прошу срочно освободить меня от занимаемой должности»! Они посмеялись, и Наталья Михайловна перешла к делу. Как быть с этим «умпа, умпа, умпа-пара…»? Тьфу! Вот напасть еще! — Это же семьветровские, — сказала Елена Васильевна, стараясь оправдаться. — Они с ясельного возраста вместе, а мы для них новички-приготовишки, вот они нас и испытывают… И они постоянно живут на ветру и поветриями… Посмотрите на девчонок: чуть новая мода — сразу шьют, перешивают… Новый цвет волос — пожалуйста, все рыжие или все белые… У них в крови: как все, так и я! Не жизнь, а набор эпидемий! — улыбнулась Елена Васильевна, вспомнив Костю Костромина. Но всё это Фролова лучше Елены Васильевны знала. Сколько они бились с Семью ветрами, пока она в горкоме была! И вожатых засылали, и дворовые команды организовывали, и патрули — всё без толку. — 13 —
|