О российской мафии без сенсаций

Как правило, все эти ручьи и ручейки взяток стекались в один, образуя мощный поток купюр, ведущий к первому лицу ведомства и региона. Каждое, имевшее общественный резонанс уголовное дело почти всегда затрагивало коррумпированных высокопоставленных чиновников республиканского значения, а нередко и московских политических и государственных деятелей. Материалы на этих деятелей не получали огласки, а обоснованно подозреваемые в коррупции крупные чины были «недосягаемы» для правоохранительных органов и правосудия. В худшем случае их потихоньку «уходили» на пенсию, ссылали на «хлебные» должности за рубеж или отправляли на «перевоспитание» на периферию. Непривлечение их к уголовной ответственности объяснялось фразой: «народ нас не поймет».

Становлению и разрастанию организованной преступности, формированию мафиозных кланов не могло не способствовать огромное распространение в стране протекционизма, семейственности, землячества, протаскивания на руководящую работу «нужных» и «удобных» людей, несмотря на их дилетантизм, невзирая на их криминальное настоящее или прошлое. Это привело в свою очередь к тому, что некоторые должностные лица годами безбоязненно и безнаказанно занимались хищениями, взяточничеством и другими злоупотреблениями, нанося государству колоссальный моральный и финансовый ущерб.

Все уголовные дела, возбуждавшиеся на местах против высокопоставленных коррупционеров, как правило, становились объектами особого внимания со стороны высоких покровителей из партийно-советских органов. Не санкционированное сверху изобличение крупных взяточников и расхитителей обычно «душилось» на ранней стадии. До суда доходили единицы. Одновременно с активизацией криминальной деятельности теневых дельцов падала эффективность работы милиции, правоохранительных органов и их оперативных служб. Они были ровно настолько эффективны, насколько это устраивало «правителей» регионов и покровителей расхитителей.

Можно утверждать, что торговля, транспорт, нефтеснабжение, система заготовок, сфера обслуживания во многих республиках и областях страны контролировались мафией. КГБ и МВД СССР располагали большим объемом материалов, свидетельствующих о наличии мощных мафиозных структур, занимавшихся разграблением национального богатства. Уже тогда, в начале 90-х гг. прошлого века был выявлен арсенал основных преступных приемов и средств, характерных для деятельности мафии.

Однако официальная идеология и директивные органы в то время не признавали даже самого понятия «мафия» и вели «страусиную политику» по отношению к вопиющему разгулу организованной преступности и коррупции. Долгое время концепция борьбы с нарушениями закона официально строилась в стране на тезисе об «отмирании» преступных проявлений в процессе коммунистического строительства. Борьба с преступностью возлагалась главным образом на правоохранительные органы, т. е. основывалась на репрессивных, уголовно-правовых методах. Профилактика преступлений, о которой велось много разговоров и даже принималось немало специальных решений и постановлений, так и не была по-настоящему развернута. За пятнадцать лет (с 1974 по 1989 г.) было разработано около десятка общесоюзных и республиканских проектов законов о профилактике преступлений, ни один из которых так и не дошел до парламента. Облегченный подход к преступности как явлению, якобы порождаемому исключительно недостатками существовавшего в России до 1917 г. строя, лишь загонял проблему вглубь.