Разум клеток

69. 315 - Что такое тварный мир?.. Обособленность, озлобленность, жестокость, стремление причинить боль, а отсюда - страдание, расстройства, болезни, смерть и разложение. Все это составляющие ОДНОГО И ТОГО ЖЕ. В своем опыте, я увидела ИРРЕАЛЬНОСТЬ этих кошмаров; мы будто оказались во Лжи, а как только мы выходим из нее, все исчезает - ничего этого БОЛЬШЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Вот это-то и ужасно: все реальное, конкретное, страшное для нас не существует! Просто мы... вошли в Ложь. Почему? Как? Зачем?.. Никогда за все время своего существования, ни разу, тело не ощущало такой тяжелой и изматывающей боли, как в тот день!... А затем - блаженство. Все прошло. Как будто всех наших ужасов, просто не существует. И все пути - которые можно назвать искусственными, включая сюда и Нирвану, - все пути ухода совершенно бессмысленны. Начиная с "пути" глупца, который кончает жизнь самоубийством, кладет "конец" своей жизни (это самая большая глупость), и кончая Нирваной (она создает впечатление, что выход все-таки есть) - все не имеет никакой ценности. Это различные уровни [одного и того же], но ни в одном из этих путей нет ничего ценного. Так вот, когда поистине чувствуешь, что ты навеки погружен в ад, внезапно... внезапно приходит состояние сознания, в котором есть только свет, великолепие, красота, счастье, блаженство... Это невозможно описать словами. "Смотри, вот оно", - оно обнаруживает себя, а затем - хоп! - исчезает. То ли это? Тот ключ?.. Не знаю. Но спасение является физическим - не ментальным, но ФИЗИЧЕСКИМ. Это не бегство: оно ЗДЕСЬ. Оно не спрятано, не скрыто: оно ЗДЕСЬ. Что мешает нам переживать "то" во всей полноте? Не знаю. Оно здесь. ЗДЕСЬ. А все остальное, включая смерть и все подобное, поистине оказывается ложью, т. е., несуществующим...

Мать добавила ... Но невозможно выйти в одиночку.

64. 283 - Все делается не для ОДНОГО тела - для всей Земли.

Итак, мы, действительно, в сердце проблемы. Дело уже не в том, чтобы отделить "праведных" от "неправедных": все вместе и полностью должны выйти из общего аквариума ирреальности туда, где все наши чудеса, все наши правды, наши ужасы и наши лжи исчезнут, превратившись во что-то иное... которое изменит все. "Малость, изменяющая все", - говорила она.

Апокалипсис - в сердце клетки. Ждать уже некогда, вот в чем дело. Мы можем полагать, что со временем горстка героев эволюции поймет метод, спустится в тело через все слои разума, и освободит клетки от атавистического и ньютоновского гипноза, а затем процесс будет распространяться подобно тому, как когда-то среди человекообразных обезьян постепенно распространялся разум. Но ведь он уже идет и распространяется с головокружительной скоростью! Что же касается времени, его у нас не осталось. Темные тучи восходят перед штурмом. Земля вопиет. Миллионы людей готовы смести с лица Земли все. Безжалостный огненный смерч беснуется над Азией. Неужели мы полагаем, что нам удастся укрыться за прозрачными стенами хрустального замка нашего интеллекта? Видели ли вы когда-нибудь разбушевавшуюся толпу? Заражение охватывает всех; исподволь, незаметно просачивается оно сквозь наши стены, подобные перегородкам муравейника, - но что это: предвестник новой жизни или близкой смерти? Завороженная электроникой Америка играет с огнем за своими бумажными стенами. За своими крепостными валами Кремль чувствует себя загнанным в угол и трясется от страха. Жестокий, безжалостный желтый кот следит за игрой, плетет сети и ждет своего часа, в то время как коррумпированная Индия, бывшая когда-то колыбелью света, вскармливает творения дьявола в своих ашрама, оставаясь невидимым центром всей битвы. Ибо Индия - сердце Земли: отягощенное [страданиями], погрязшее в нищете, но все-таки сердце. Кто одержит верх в этой борьбе - новая жизнь или вечно старая смерть? Это вопрос уже не десятилетий, в нашем распоряжении осталось несколько лет... или даже месяцев. Развязка близка. Новая жизнь и старая смерть, по-видимому, так тесно переплелись на каждом континенте, в каждой нации, каждой группе, каждой семье, в сознании каждого человеческого существа, что невозможно себе представить, как можно искоренить одно, не уничтожив другого.