|
В комнате было темно и спокойно, и я начал засыпать. И тут произошло нечто, что сразу привело меня в чувство. Внезапно контрольная лампочка начала вспыхивать, мигать и дрожать, то полностью выключаясь, то начиная мигать снова. На пленку записывалось что-то, что я должен был услышать. Я в напряжении и нетерпении застыл возле магнитофона. Когда вспыхивание прекратилось, и я прослушал пленку, выяснилось, что я мало что могу разобрать, потому что слушать мешает вибрирующий шум. В этот вечер я был очень утомлен и решил изучить записи более внимательно на следующее утро. В последующие дни мне стало ясно, что я еще не готов к такой трудной задаче как слушать. Меня все время сбивали с толку и отвлекали громкие сопровождающие шумы, и я не представлял себе, как от них избавиться. Кроме того, как я уже упоминал, у меня не было наушников, которые могли бы помочь мне при прослушивании. После нескольких часов напряженной работы я начал привыкать к постороннему шуму, и вдруг из хаоса звуков начал появляться приятный мужской голос. Он говорил по-английски с большой убедительностью и необычной интонацией. После небольшой паузы стало слышно имя Черчилль, и тут внезапно другой мужской голос начал говорить по-немецки. Хотя акцента не было, но фразы были построены грамматически неправильно. Голос произнес буквально: «Царь-страна мы должны весной поговорить». «Царь-страна» - не странно ли это? Я сразу подумал об Анастасии. «Фридрих, за тобой наблюдают», - добавил тот же голос с глубокой выразительностью. Прежде чем передача закончилась, раздалась быстро произнесенная фраза: «Фридрих, - голос назвал мое имя. - Когда ты в течение дня переводишь на немецкий, попробуй найти истину каждый вечер с кораблем во тьме». Эта похожая на шараду фраза сразу разожгла мою фантазию. Хотя она меня озадачила, было ясно, что послание предназначено мне лично. В тот же день я зафиксировал на пленке звук, который напомнил мне вибрирующий свист приближающегося снаряда. В самой середине этого свистящего звука высокий голос сказал: «Федерико» (мое имя по-итальянски), а затем тремоло произнесло: «Посмотри». Чем можно объяснить этот голос? Чтобы мне никто не мешал, я забрал оборудование на мансарду, которая была свободна. Здесь я не потревожу сон жены, кроме того, здесь совершенно тихо и спокойно, и мне не надо ни о ком и ни о чем беспокоиться. Когда полумесяц поднялся высоко над липами, я положил микрофон у открытого окна и включил магнитофон. В этот раз прошло чуть больше времени, прежде чем лампочка начала вспыхивать. — 10 —
|