Между тем события той поры невозможно понять, ограничиваясь лишь рамками 3 ? 4 октября. Октябрьские события 1993 года начались еще в конце 1991-го... I. ЛИБО РЕФОРМЫ, ЛИБО ГОЛОД
НАКОНЕЦ-ТО ЕЛЬЦИН РЕШИЛСЯ… Сдвинемся ли мы когда-нибудь с места? 26 октября 1991 года. Мы разговариваем с госсекретарем РФ Геннадием Бурбулисом. Разговор происходит в Белом доме, в том его крыле, что повернуто к мэрии, бывшему СЭВу, – как раз к тому месту, где два года спустя, 3 октября, начались главные события первого дня мятежа. Сидим в “комнате отдыха” позади обширного кабинета Геннадия Эдуардовича. Меня интересует главным образом один вопрос: когда же наконец, черт возьми, кончится это топтание на месте? После августовского путча прошло уже два месяца. И вот, вместо того, чтобы принять какие-то энергичные меры, поставить страну на твердые рельсы, взять какой-то новый курс, Ельцин “расслабляется” в Сочи. Страна между тем летит в тартарары… Я пытаюсь добиться от Бурбулиса, в то время, пожалуй, одного из самых близких к президенту людей, хоть сколько-нибудь вразумительного ответа на это мое – да и не только мое – недоумение. Однако Бурбулис отделывается общими словами. Я: – Чем объяснить, что после блистательной августовской победы произошел столь же блистательный сентябрьско-октябрьский провал? Я имею в виду двухмесячное беспомощное переминание российского руководства с ноги на ногу перед порогом реформ на фоне стремительно ухудшающегося положения в стране. Бурбулис: – Хотя я и не оцениваю последние два месяца как блистательный провал, я понимаю, что неудовлетворенность этим периодом очень сильна… Я: – Вон под вашими окнами люди стоят с плакатами: “Ельцин, действуй смелее!”. Это сегодня у всех на устах. Бурбулис: – Пауза была необходима, чтобы осознать принципиальную новизну ситуации. Надо было выработать новую стратегию. Сегодня она выработана. Главное ее содержание – радикальные реформы. Не приступать к этим реформам мы сегодня не можем. Я: – Вы хотите сказать, что выработать эту стратегию нельзя было быстрее, чем за два месяца? Так ли уж необходимо было Ельцину уходить в отпуск в столь критический момент? Одни говорили, что он пишет книгу о путче, другие – что он играет в теннис… Это в то время, как все рушится и летит к чертовой матери. Бурбулис: – Я считаю, что это было оправданно. Была острейшая необходимость сменить обстановку. “Отпуск” позволял Борису Николаевичу определить новый курс и как раз покончить с этой затянувшейся паузой. — 4 —
|