Новый вид

Но мир очень заразителен. День за днем разъясняла она им всю проблему на Плэйграунде, который, возможно, был площадкой для игры эволюции. Было совершенно необходимо, чтобы несколько людей измерили величину задачи. Понять то, что должно было быть сделано, означало принять участие; это была настоящая цель для бедного мозга, и не для того, чтобы делать арпеджио. <Даже аскет, отшельник, уединившийся в пещере или джунглях, не может полностью освободиться от своей солидарности с остальным миром. Воздух, которым он дышит, наполнен вибрациями мира, пища, которую он употребляет, содержит вибрации мира, и, следовательно, просто сам факт его физического существования заставляет его разделять трудности мира>. Действительно, это было постоянным рефреном: если бы я на время уединился в Гималаях, то смог бы преодолеть свои трудности гораздо легче! Достигнув определённых успехов, я возвратился бы более сильным. Только потом снова надеваешь на себя одеяния мира, и всё идёт точно так, как прежде. <Затем> никогда не наступает! Работа должна быть проделана в условиях земной лаборатории, здесь нет выхода. <Ты можешь достичь, до некоторой степени, внутреннего баланса, но само окружение, в котором ты живёшь, наполнено дисбалансом... Ты даёшь и берёшь, дышишь и поглощаешь. И в результате возникает смесь, и можно сказать, что всё заразительно, ведь ты живёшь в мире постоянных вибраций>. И всё же это было очень просто; мы не знаем, сколь это просто: принимается в расчёт не сумма персональных трудностей, даже не спотыкание на пути; быть добродетельным или грешным ещё вовсе ничего не значит - где же он, уединенный святой в мире? Мы поглощаем свою долю человеческого происхождения, как и всякий человек... но с одной лишь разницей: ИСКРЕННОСТЬ цели. Это был её собственный рефрен: быть искренним, быть искренним... Это было единственной защитой в этом всеобщем катаклизме, единственной надёжной почвой. Просто искренняя позиция, так что через всё на свете, через самые тёмные, восстающие или противоречивые состояния - мы несём в себе мир противоречий, всякую темноту и всевозможные <человеческие микробы> - несмотря на всё и вопреки всем разногласиям, <нечто> внутри нас держит свой эволюционный курс: вот куда я иду, вот что я хочу. Тогда каждое противоречие становится дополнительным импульсом двигаться дальше вперёд. Эволюционная борьба заключается не в неделании ошибок, а в рассмотрении всего происходящего в его истинном смысле. Тогда мы всегда в этом Смысле и на этом Курсе, независимо от того, какой оборот принимает дело. Именно необходимость истины порождает истину, именно необходимость в другом воздухе создаёт следующий эволюционный воздух, как необходимость выбраться из болота вынудила рептилию юрского периода формировать крылья. И вовсе не добродетель рептилии вытащила её из затруднительного положения. Эволюционная искренность означает как раз это: хотеть истинного смысла во всём - да, хотеть идти туда. Вот куда я иду, и даже если я попаду в пекло ада, всё же я иду именно туда, ведь только там могу я дышать. <Наступает момент, - говорила она, - когда жизнь как таковую, человеческое сознание как таковое кажется поистине невозможным переносить. И ты говоришь себе: "Нет, это не то, это не то, это НЕ МОЖЕТ быть тем, это не может продолжаться." Когда ты достигаешь этой точки, то единственная вещь, которую тебе нужно сделать, состоит в том, чтобы бросить всего себя - всё своё усилие, всю свою силу, свою жизнь, всё своё существо - в этот шанс или, если угодно, в исключительную возможность, которая предоставлена для того, чтобы прорваться на другую сторону... Предпринимая ЭТОТ прыжок, избавляешься от массы лишнего груза и сбрасываешь с себя массу вещей>. Она говорила, что эта искренность, это нужда в чём-то ином столь мощна по своей простоте, что обладает силой даже над смертью. Мы никогда не узнаем, сколь просты ключи к следующему миру - столь просты, сколь трудности чрезвычайно сложны.