|
Бабушка часто плакала, а дедушка куда-то исчез, и длительное время домой не появлялся. Правда, иногда приходил ночью и опять уходил. Белые через некоторое время ушли. И был период, когда не было ни белых, ни красных. И не было Совета. Потом снова пришли белые, говорили, что пришел Булак Балахович. Дедушка опять убежал из дому, но через несколько дней вернулся. Ночью деда арестовали. Арестовали и «Сеню Маринина». Он жил в нашем доме. Арестовали и «Пыталу». Всем троим связали сзади руки и пешком отправили в город Гдов в тюрьму. Бабушка плакала, моя мама тоже плакала. Прошло около месяца, когда однажды ночью пришел домой дедушка и сразу же ушел. И долго после этого не появлялся. Пришел домой только осенью. Когда он вернулся, тогда белых уже не было. Пришли красные. Дедушка тогда рассказал, как он сидел в тюрьме и как они были приговорены к повешению, и как их отпустили. А было это так. Около месяца они сидели в тюрьме в городе Гдов. Они трое из Чернево и другие заключенные сидели в одной камере. Однажды в воскресенье утром их троих (деда, «Пыталу» и «Сеню Маринина») вывели во двор тюрьмы. К ним подошел поп, который прочитал молитву и после этого их повели на площадь у Пятницкой церкви на берегу реки Гдовки у дороги, которая ведет к станции Гдов. На площади было много народу. Стояла виселица, а вокруг нее стоял военный караул. При повешении присутствовал сам Булак Балахович (генерал российской Белой армии и Войска Польского; настоящая фамилия — Балахович, также известен как Бэй-Булак-Балахович.). Виселица была построена на площади рядом с Пятницкой церковью. Дед рассказывал, когда их подвели к виселице, Сеня повернулся лицом к церкви, стал молиться и креститься. «Пытала», глядя на Сеню, стал делать тоже самое. Я же по-русски молиться не умел, но когда увидел, что мои товарищи усиленно молятся, обратившись к церкви, тоже стал молиться и креститься. Все стоящие у церкви и виселице люди, солдаты и офицеры из банды Булака Балаховича с удивлением смотрели на нас. Стоящий рядом с Булаком офицер громко сказал, обращаясь в Балаховичу: «Какие же это коммунисты, если они молятся перед смертью? Это не коммунисты». Булак Балахович приказал проверить, есть ли на нас кресты на груди. Я стоял к Булаку последним в ряду, первым же стоял Сеня. Когда отстегнули пуговицы грязной рубашки у него, действительно на груди оказался маленький золотой крестик на тонкой цепочке. Крест оказался и у «Пыталы». У меня даже не стали смотреть, есть ли на мне крест или нет. На самом же деле у меня креста не было. Булак Балахович громко выкрикнул: «Это не коммунисты, которые носят крест на груди! Отпустить их на все четыре стороны». Среди толпы, наблюдавшей за этой сценой, волной пронесся шум одобрения. Видимо, Булак понял, что вешать коммунистов, которые перед повешением молятся, глядя на церковь, и носят кресты, было не в его интересах и не соответствовало его политике. Повешение было бы в какой-то степени обращено против него самого. — 14 —
|