|
Может быть, вы чем-то можете помочь? - Мой голос почти срывается от волнения. - У вас ведь принято помогать друг другу. Помогите и вы, он же ваш. У нас все может разрушиться, все что запланировано, вся наша работа... У нас программа рассчитана на два месяца, мы можем сократить ее, - мой голос стал совсем тихим, - люди ведь ждут! Моя тогдашняя наивность, вероятно, может поразить некоторых сегодня. Я и сама сейчас удивляюсь. Ведь у меня была вера, что консул может помочь нам, с этой верой я к нему и шла. Но чуда не произошло. Ее глаза смотрели на меня прямо, и чувствовалось, что эта женщина говорит правду. Нет, это не было равнодушием, скорее дипломатическая корректность, воспитанная положением: - Мы, к сожалению, ничем не можем вам помочь. Если вашего мужа там не пропустили через границу, то здесь тем более нельзя ничего поделать. У меня тоже на родине сын, и я сама из-за различных формальностей пока не могу сделать ему документы на учебу. Даже ускорить это никак нельзя. А в вашем случае мы абсолютно бессильны. По законам этой страны такое невозможно. Здесь мы - не узбеки. Последняя фраза как-то особенно запала тогда в память. Это было открытием для меня, что люди не ощущают себя представителями своей национальности. Кем же они себя считают? Гражданами Вселенной? Это очень интересно. Тогда мы ушли ни с чем. Я окончательно поняла - надежд на приезд Мирзакарима уже не осталось никаких. Значит, мне придется работать одной. Ну, что ж, хорошо, я готова. Я - в полном порядке. "Коля-Ваня" "Без тебя этот дом пустой, я не могу быть один и не хочу. Прихожу туда, и мне там плохо", - Мирзакарим звонил мне каждый день. Иногда по несколько раз в день. Мы жили тогда в маленькой однокомнатной квартирке рядом с телецентром. В его голосе звучала тоска. Скучал он страшно. Конечно, это расстраивало и беспокоило меня. Я искала выход и нашла. Звоню нашему помощнику Саше: - Россия - это не его страна, поймите меня правильно. У него нет никого ближе, чем я. Вы его не оставляйте на долгое время. Помогите ему пережить нашу разлуку. Скоро все это кончится. Вы пока просто присмотрите за ним. Саша, добрая душа, согласился, опекал его, буквально ходил за ним хвостом. Приглашал в гости, в свою семью, в общем, развлекал. Впрочем, Мирзакарим и сам знал, как развлекаться. Позже это переросло в настоящую зависимость. Тогда же все выглядело достаточно невинно и, как он сам объяснял, хоть немного отвлекало его от тоски и одиночества. Он стал частым посетителем, можно сказать, завсегдатаем, небольшого казино рядом с нашим домом. Название у него еще такое смешное - "Коля-Ваня". Он буквально просиживал там дни и ночи. Оттуда мне и названивал. Говорил, что скучает, рассказывал, что делает, какие новые мысли к нему приходят о нашей совместной работе. Иногда так, вроде бы ни о чем, мы разговаривали минут по двадцать. Разорение страшное. Но важнее было слышать родной голос, чувствовать, что любимый человек рядом. Нам обоим нужно было пережить эту разлуку. — 8 —
|