|
К этому прибавилось и нечто другое. В третьем классе появился учитель, соответствовавший "идеалу", стоявшему перед моей душой[13]. И я мог следовать ему. Он преподавал арифметику, геометрию и физику. Преподавание его отличалось чрезвычайной последовательностью и четкостью. Он так ясно строил все из элементов, что для мышления было в высшей степени благодатно следовать за ним. Вторая статья в годовом отчете принадлежала ему. Она касалась области теории вероятностей и вычислений по страхованию жизни. Я углубился и в эту статью, хотя и в ней мог понять еще немногое. Но вскоре смысл теории вероятностей стал открываться мне. Еще более важные последствия имело для меня то, что точность, с которой мой любимый учитель преподавал свой предмет, служила образцом для моего математического мышления. Благодаря этому между учителем и мной возникли чудесные отношения. Я почел за счастье, что этот человек будет моим учителем математики и физики во всех классах училища. С помощью того, чему я научился благодаря этому учителю, я все более приближался к загадкам, заданным мне сочинениями директора. Лишь долгое время спустя возникли у меня близкие, душевные отношения еще с одним учителем[14]. Он преподавал в младших классах геометрическое черчение, а в старших — начертательную геометрию. Его уроки начинались уже со второго класса. Но только в третьем классе стал мне понятен его метод. Учитель этот обладал изумительным даром конструктора, и преподавание его также отличалось образцовой ясностью и последовательностью. Черчение при помощи циркуля, линейки и треугольника стало моим любимым занятием. За всем тем, что я усваивал благодаря директору, учителю математики и физики и учителю черчения, теперь передо мной вставали, на детском уровне представлений, загадки природных явлений. Я чувствовал, что должен приблизиться к природе, чтобы обрести отношение к духовному миру, который естественным образом представал предо мной в созерцании. Я говорил себе, что к правильному переживанию душой духовного мира можно прийти лишь тогда, когда мышление достигнет в себе того уровня, который позволит приблизиться к сущности явлений природы. Эти чувства я пронес через третий и четвертый классы реального училища. Полученные мной знания я направлял к достижению намеченной цели. Однажды, проходя мимо книжного магазина, я увидел на витрине "Критику чистого разума" Канта издательства "Рекламе". Я сделал все, чтобы купить эту книгу как можно скорее. Когда в область моего мышления вступил Кант, я еще ничего не знал о том месте, которое он занимает в истории человеческого духа. Я не имел никакого представления о том, что думают о нем люди, принимающие или отрицающие его. Мой безграничный интерес к критике чистого разума проистекал из моей собственной душевной жизни. И я стремился на свой детский лад понять, чего может достичь человеческий разум, пытающийся проникнуть в подлинную сущность вещей. — 15 —
|