|
У Окина было одно главное свойство. Он был внимательным. Этого никто, в том числе и он сам, не замечал. И всё же он видел, слышал и чувствовал намного больше других. Для него это было естественным и незаметным. А другие видели лишь его медлительность… а потом вдруг неожиданные результаты. Такие вещи как радость цветущего подсолнуха, печаль расшатавшегося колеса или нежность весны не проходили мимо него, словно застревали, а потом воплощались в неожиданных навыках и делах. Таков был Окин. Янес Янес в начале жизни был глиной, просто глиной. Да, и ничего смешного. Почти белой, сероватой глиной, лежавшей в земле под слоем травы, её корней, земли и песка. Глина – тот же песок, только она состоит не из песчинок, а скорее из пылинок, таких мелких, что прижимаются они друг к другу плотно, словно приклеиваясь. Слой глины был почти бесконечный – шёл от одного ручья до другого. Потому, может, Янесу и в будущем бывало трудно отделить границы себя от несебя. Глина удивительна тем, что она одновременно твёрдая (это знает каждый, кто пробовал прокопать колодец через её слой) и мягкая (это знает каждый, кто пробовал устоять на ней в дождик или лепил что-то, смочив водой). Глина была в земле, а потом попала в руки человеку, не совсем обычному. Нет, давайте по порядку. Холм между двумя ручьями был окружён болотами и старым лесом. Не то что подъехать по старой прорубленной бог-знает когда просеке, но и подойти можно было к нему не всегда. Потому никто кроме кабанов и белок, змей и мышей здесь не жил, пока… Пока средних лет мохнатая лошадёнка не притащила с трудом телегу, за которой брело семейство. Старик, старуха и три дочери. Почему вечно в сказках – старик, старуха? По нашим меркам родители были ещё не стариками, было им может по 40 с чем-то. Но раньше это считалось уже много, многие и не доживали, да и к этому времени люди небогатые становились помятыми, сгорбленными, сморщенными. А с другой стороны дети всегда называли родителей «стариками» и сейчас тоже. Наш старик похоже был не из покладистых, с властью и соседями неуживчивый, да и деньгами не богат. Вот и пришлось ехать жить в «медвежий угол». Старик рассудил, что нет у него сыновей, чтобы брёвна таскать, да дом собирать, потому вооружил жену и дочерей лопатами. За лето семейство соорудило себе довольно просторную землянку-лачужку – окошки и крыша с трубой над землёй с боку холма торчали, остальное как нора уходило вглубь. Тут и зажили. Лес давал пропитание – грибы, ягоды, орехи, травы разные, дрова, да хворост на продажу. Старик потихоньку охотился, продавал мясо, потому как дома его с мясом не привечали. Старуха с младшей дочкой всё с огородом мучились. И то сажали и это. Да только урожаи были бедные. Еле хватало на прокорм. Туманы да заморозки, роса да бурьян… — 4 —
|